Читать «Теплый снег» онлайн

Виталий Забирко

ТЕПЛЫЙ СНЕГ

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

ИНФОРМАЦИОННАЯ СВОДКА:

По решению Учёного Совета приостановлена деятельность всех научных групп, исключая группы исследования акватрансформационных процессов, астрофизических наблюдений и исследования физики макропространства.

Для установления связи с орбитальной станцией «Шпигель» создана группа межпространственной связи и локации.

На поиски геологических и гляциологических партий, работающих в условиях открытой местности, вышли три сформированных спасательных отряда.

Введён лимит на воду…

1

Косташен рывком сел на ложе, и оно, податливо прогнувшись, приняло форму кресла. Нервно хрустнув пальцами, Косташен с ненавистью бросил взгляд на раскрытую крелофонику, стоявшую в углу гостиничного номера. Концерт должен был давно закончиться — середина ночи! — но никто из труппы в гостиницу ещё не вернулся. Даже Бри.

Стены гостиничного номера давили на Косташена, казалось, они постепенно, миллиметр за миллиметром, сдвигались, вызывая атавистический страх клаустрофобии. Но при одной только мысли — распахнуть заблокированное окно — ему становилось ещё хуже. Что он там увидит? Глухую ночь. И серое, землистое, без единой звёздочки небо, которое вот уже пятые сутки давит на заснеженную пустыню. Косташен крепко зажмурился, сцепил зубы, пытаясь унять дрожь в пальцах. И занесла же его сюда нелёгкая!

Гастроли Одама Косташена подходили к концу. Шесть дней назад он дал на Снежане свой предпоследний концерт — последний предстоял в системе Гарднера, куда их труппу должен был доставить транспорт, снабжавший Снежану водой. А затем — долгожданное возвращение на Землю. Но теперь чёткий, выверенный график гастролей с треском ломался, и было неизвестно, когда же он сможет возвратиться домой. И сможет ли вообще.

От природы нервный и вспыльчивый, Одам Косташен не любил непредвиденных обстоятельств. Не любил спешки, беготни и всяческой суеты. В обыденной жизни он старался поддерживать размеренный и спокойный ритм, распланированный изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Утренняя репетиция, двухчасовая прогулка в парке, затем прослушивание новых крелофонических записей (изредка, если тема ему импонировала, совпадала с сиюминутным настроением, он импровизировал на репетиционной крелофонике), снова короткий отдых и, наконец, вечерний концерт. Столь пуританская личная жизнь помогала аккумулировать эмоциональную энергию, которая вечером выплёскивалась без остатка. Подобный распорядок Косташен менял редко, с большой неохотой, а если и принимал такое решение (вроде нынешних гастролей), то делал это загодя, обстоятельно обдумывая и взвешивая всё по пунктам до мельчайших деталей. Конечно, в его музыкально-затворнической жизни встречались непредвиденные обстоятельства (особенно раздражали усовершенствования в крелофонической аппаратуре, когда приходилось месяцами приспосабливаться к новым характеристикам звучания и восприятия, к изменённым амплитудам всплесков эмоций), но то были обстоятельства, так или иначе связанные с его работой, и он их в конце концов преодолевал. Возникший же на Снежане прецедент оказался иного порядка — он вторгся в его замкнутый в крелофонической музыке мир, словно инородное тело, и Одам Косташен, взлелеянный и выхоленный в мире звуков, грёз, красок и запахов, оберегавший себя, свой талант, свой мозг от засорения реальностью, был выброшен именно в этот — непонятный ему, ненужный, реальный человеческий мир.