Читать «Камень слова» онлайн - страница 33

— Да. — Статиша посмотрела на Льва долгим взглядом, щёки её зарделись. — А вечером, чтобы не случилось, я буду здесь.

— А… Можно с вами?

— Ну, этот вопрос уже не ко мне, — усмехнулась Статиша.

— Понятно, — буркнул Лев и попросил систему жизнеобеспечения соединиться с начальником станции.

— Добрый вечер, Ратмир, — поздоровался Волошин, когда фигура Берзена спроецировалась возле окна. — Говорят, вас можно поздравить с успешным контактом?

— Да уж! Не лаптем щи хлебаем! — с явным удовольствием согласился Берзен. На сей раз он применил поговорку к месту и, к удивлению, ничего в ней не перепутал.

— А мне можно принять участие в экспедиции к «Горе»? — напрямую спросил Лев.

— А почему нет? — недоумённо передёрнул плечами Берзен. — Свободных мест в катере много, так что не вижу оснований для отказа.

— Спасибо.

— Не за что. Завтра в десять утра по-нирвански ждём вас у шлюза. До свиданья и спокойной ночи, — попрощался Берзен. — Надеюсь, что в этот раз вы будете точны, — индифферентно заметил он и отключился.

Статиша заглянула в глаза Волошину.

— Слушай, а как насчёт того, чтобы поужинать?

— Не молчи… — задыхалась она. — Скажи хоть что-нибудь… — билась в его руках как птица.

А он не знал, что сказать, и целовал, целовал, закрывая себе рот, чтобы не закричать.

— Тиша… — наконец выдохнул он, и было непонятно, то ли благодарит её, то ли успокаивает…

Потом они долго лежали в полумраке. Она то лихорадочно покрывала его лицо, грудь лёгкими быстрыми поцелуями, то, плача светлыми слезами, всхлипывая, запинаясь, захлёбываясь скороговоркой, говорила, как она счастлива, как любит его, как не может без него, как ждала его и как боится снова потерять его. Затем она уснула на его руке, но и во сне продолжала всхлипывать, бормотать что-то тревожное, прижимаясь к нему телом; руки её поминутно вздрагивали, крепче обнимая, словно она боялась, раз отпустив, потерять навсегда.

Застывшим взглядом Лев смотрел в её припухшее, заплаканное лицо, резко очерченное жёстким светом заглядывавшей в окно надкушенной луны, и в душе его было пусто, и было ему тяжело. И мысли его были тяжелыми и стылыми, как свет ночного светила.

«Зачем тебе это нужно? — думал он, ощущая, как изморозь льдистыми иглами кристаллизуется в груди. — Зачем тебе её любовь? — чувствовал он тревожное прикосновение её пальцев. — Что ты можешь дать ей, кроме студёной тяжести своего сердца?»

Он знал: стоит ей открыть глаза, и стылое наваждение безразличной луны исчезнет, растает от их тепла. Знал, и страшился её глаз, их света и их пугающей бездны. И боялся холодного непокоя своего рассудка…

Среди ночи, когда луна зашла, и Статиша успокоенно раскинулась на ложе, Лев осторожно освободил затёкшую руку, встал, включил в углу слабый свет и сел к столу. Лунная оторопь отпустила, но сон не шёл.

Было его время, любимое время работы. Лев посмотрел на спокойно спящую Статишу и взял в руки систематизатор. Но работать так сразу не смог. Переход в реальный мир давался с трудом. Обрывочные отголоски чувственности мешали воцарить трезвой мысли.