Читать «Славяне и скандинавы» онлайн - страница 194

Узлами сосредоточения этих связей, поступавших по новым каналам коммуникаций ценностей и образов, стали крупнейшие древнерусские города, и прежде всего Киев. Творившего здесь художника окружал пестрый мир разноликих образов далеких и близких стран и народов греков, арабов, персов, венгров, немцев, чехов, шведов. В этой галерее привлекали внимание скандинавские изделия с присущей им звериной орнаментикой, сюжетами смертельной борьбы людей и животных, конвульсивно вцепившихся друг в друга чудовищ, культом смерти и уничтожения. Это искусство отражало северную «эпоху викингов» с ее ломкой родо-племенных отношений, крушением старого мира. В период такой же интенсивной и порою весьма ожесточенной ломки дофеодальных устоев, отмеченной кровавыми тризнами (вроде той, что справила Ольга над могилой Игоря, истребив древлянскую «старейшину»), острыми столкновениями, культом аскетического героизма Святослава и его соратников, образы северного искусства некоторое время импонировали и дружинникам Руси. При этом их не смущала мифологическая зашифрованность, не всегда понятные представления о земле, небе и власти. Óдин с его воронами, нашептывающими ему вести со всего света, шествие в Вальхаллу убитого в бою воина, борьба Сигурда со змеем, непременные атрибуты апокалиптического разрушения и убийства: мечи, стрелы, топоры, молнии — все это казалось экзотическим, по грозным воплощением далеких неведомых сил, направляющих течение бурной и яркой эпохи. Это искусство борьбы по самой своей природе было кризисным, скоротечным; даже у себя на родине оно отмирает, как только язычество сменяется христианством, подчинившим творческую деятельность и ее образный строй дисциплине государственно организованной феодальной иерархии, диктовавшей новые, средневековые формы искусства.

Русский художник в основном остался чужд атмосфере северного искусства и, хотя нередко копировал его произведения, обычно их заметно смягчал и видоизменял. Грозной мятежности духа он противопоставил спокойную уравновешенность лент, цветов, птиц. Ритм и символика русского художественного ремесла исходили с Востока, из Средиземноморья, в первую очередь Византии, сохранившей и развившей в средневековье эллинистические традиции. Как отмечала, характеризуя судьбу византийского наследия в искусстве Древней Руси, З. В. Удальцова, древнерусские мастера «не только сохранили высочайшие для своего времени духовные ценности, созданные Византией, но и приумножили эти богатства, осветив византийское искусство творческим гением русского народа, внеся в него свой жизнеутверждающий оптимизм, проникновенную мягкость, сострадание к простому человеку, всеобъемлющий гуманизм»¹⁶⁷. В полной мере это распространяется и на произведения прикладного искусства. В русских городах средиземноморские мотивы получили собственную интерпретацию и местную окраску. Так возникли оригинальные собственные произведения, исполненные просветленной любви к миру и природе, человеку, орнаментальному узорочью, живительной и воскрешающей силе земли. Деревья, птицы, цветы, образы народных верований наполняли мир восточноевропейского искусства, создавали уверенность в собственных силах, утверждали ценность жизни.