Читать «Славяне и скандинавы» онлайн - страница 131

Южношведские области Сконе, Халланд и Блекинге в эту эпоху, что вполне логично с культурно-географической точки зрения, относились к Дании. Пролив Эрезунд был не границей, а, напротив, важной коммуникационной линией, так как поездки по спокойным водам бывали много проще, чем по холмистой и негостеприимной суше. К северу от Сконе, наоборот, лесные массивы Смоланда образовывали труднопреодолимую естественную и культурную границу между землями, принадлежавшими Дании и Швеции. На востоке границы Свейской державы были неопределенными. Археологические материалы указывают на то, что еще до эпохи викингов свей пытались закрепиться на противоположном берегу Балтийского моря. Характер и интенсивность этих связей, однако, остаются предметом дискуссий. Весьма лестным для шведского национального самосознания было утверждение средневековых источников, что Киевская Русь получила начала государственности из коренной области шведов***. Результаты современных исследований ни в коей мере не подтверждают теорию о политическом превосходстве свеев⁴⁶. Напротив, твердо установлено, что торговля вела за собою тесные культурные контакты между шведами и славянами, балтами, финнами. Выходцы из Швеции оседали в торговых центрах Восточной Европы, что ясно проявляется в многочисленных находках скандинавских украшений и оружия вдоль речных путей. Но столь же ясно из материала следует, что они быстро включались в новую культурную среду и теряли свое этнокультурное своеобразие.

Исторической реальностью были также политические контакты между господствующими слоями Швеции и Руси: князьями и конунгами, их дворами и дружинами, военно-феодальной знатью. Первый шведский конунг, обращенный в христианство и принявший крещение, Олав Шётконунг, был для своего времени монархом «современного образа мыслей»: он покровительствовал торговле в Сигтуне, начал там чеканку первой шведской монеты; выдав замуж свою дочь Ингигерд, он стал тестем киевского великого князя Ярослава Мудрого⁴⁷. Его другая дочь вышла замуж за норвежского конунга Олава по прозвищу Толстый; после того как позднее, в 1030 г., он пал «мученической смертью» в битве при Стикластаде в попытке вернуть утраченный престол и был канонизирован, его стали называть Олавом Святым. Олав посетил Новгород, чтобы получить военную помощь от свояка, киевского князя, которому принадлежали верховные права на этот город. Во время своей поездки через Балтийское море Олав принял участие в христианизации Готланда, так что с тех пор его почитают как покровителя этого острова⁴⁸.