Читать «Святой Илья из Мурома» онлайн

олодой медведь, ещё прошлым летом ходивший у матери пестуном младших медвежат, первую зиму спал в берлоге один. Половодье выгнало его из-под корней поваленной сосны, и вот уже несколько дней он бродил по весеннему лесу, наполненному запахами, шорохами, щебетанием птиц, жевал, как подсказывал ему инстинкт, всё, что было съедобного, да вот не всё мог взять — не хватало умения. Пробавлялся всякими корешками. Отогнал волков от загрызенной ими и наполовину сглоданной оленихи — вдоволь наелся. По глупости залез в муравейник и полдня потом вычихивал еду́чих муравьёв, всю ночь прятал искусанный нос во влажный болотный мох, а на рассвете пошёл к реке.

Река уже вернулась в берега, но была ещё по-весеннему быстроходна, хотя уже почти по-летнему мелка. Вверх по течению, подпрыгивая над порогами, сверкая серебром чешуи, шла на нерест рыба.

Выбрав песчаную отмель, где река делала поворот и была совсем неглубока, медведь примостился ловить обессиленных борьбой с течением рыбин. Он ополоснул нос в шёлковых водяных струях — полегчало. А охотничий азарт заставил позабыть про муравьёв. Сел прямо в воду, левой лапой навёл на воду тень, чтобы видно было похожее на большое полено рыбье тело, и молниеносным движением цапанул его когтями правой лапы. Толстая рыбина, упруго изогнувшись, взлетела над водой — медведь сноровисто подхватил её, прокусил голову и сунул под себя, придавив в воде задом. Тем же манером поймал вторую, третью... Но когда пошарил под собой по дну — рыб там не оказалось!

Замотав недоумённо башкой, медведь кинулся искать — рыбы не было! Застонав от огорчения, он поймал ещё двух и тем же манером спрятал под себя, но и те пропали! В огорчении мишка заколотил лапами по воде... И решил попробовать в последний раз!.. Но странный звук, не похожий ни на один голос леса, заставил его насторожиться, поднять голову и глянуть на противоположный берег...

Там стоял человек. Он — смеялся.

От растерянности мишка открыл пасть и оторопел. Человек вдруг согнулся и прошёлся по берегу, как медведь...

Мишка увидел себя. Человек изображал, как медведь рыбачит. Гибкой рукой показал и взлетевшую над водой рыбу, и как медведь спрятал её под себя.

Мишка как заворожённый смотрел на человека... А тот объяснял, как течение унесло пойманную рыбину, когда медведь потянулся за второй. Человек показал, как взлетела над водой рыбина и как нужно её вышвырнуть на берег, откуда она не уйдёт. Мишка понял. Тут же выхватил из воды очередную добычу и швырнул её на песчаный берег. Поймал вторую рыбину... Оглянулся. Первая, шлёпая тяжёлым хвостом, плясала на прежнем месте. В восторге медведь запрыгал по мелководью, поднялся на задние лапы... Глянул через реку, но там никого не было... Не шевелились низко нависшие над водой смородиновые кусты, строго, чуть качая в вышине вершинами, безмолвствовали сосны...

А человек был уже сажен за триста. В глубине оврага, почти не давая дыма, горел маленький костерок. Около огня другой человек ловко и сноровисто чинил лапоть. Пришедший от реки поставил ближе к костру деревянный жбанчик с водой и покидал в него раскалённые в костре камушки. Вода мгновенно закипела. В неё человек положил крупные куски рыбы и две рыбьих головы, туда же бросил две луковицы и, как величайшую драгоценность, — крупную серую соль. Когда глаза в рыбьих головах побелели, человек выхватил из костерка головешку и загасил её в ухе. Его товарищ тем временем закончил ремонт лаптя, убрал снасти — кочедык, шило, крюк... Обул лапоток, притопнул ногой. Причесавшись деревянными гребешками, оба мужчины — были они немолоды, седина выбелила головы и бороды — стали на колени лицом к солнцу и начали беззвучно молиться, широко осеняя себя крестом и кладя земные поклоны. Отмолившись, так же тихо перекрестили еду и взялись за ложки. Между ними не было сказано ни одного слова, всё совершалось в полной тишине. Закончив трапезу, они, так же молча, помолились. Затем тщательно уничтожили все свои следы — кострище закопали и прикрыли дерниной, завалили ветками примятый за ночь телами мох, — покрыв головы монашескими скуфьями, закинули на плечи полупустые котомки и, взяв в руки крепкие, отполированные в странствиях посохи и перекрестясь, зашагали через непролазную чащобу, ступая легко, словно невесомо. Они шли сторонясь селений и далеко обходя капища местных племён. Как лист древесный, упав на воду, не оставляет за собою следа, так и они неслышно и незаметно шли лесами, пойменными сырыми лугами и болотами, прорезая своими телами чащобы и заросли, беззвучно и легко, как птицы прорезают воздух, а рыбы — воду.