Читать «Гармонист» онлайн - страница 40
Исаак Григорьевич Гольдберг
— Старухин! дружок! Слышь!
— Что? — обернулся он на зов.
— Да ты возьми гармонь! Возьми!.. Сыграй! Что-то не так споро у нас дело выходит! Подбодри нас!..
— Подбодри, подвесели, парень!
— Да мне тут сподручнее...
— Вали, вали, Старухин! Сыграни опять для общества!
Почувствовав, что его просят играть искренно и горячо, Никон подчинился охотно просьбам товарищей. И вот снова — они работали, а он играл песню за песней, и было весело и легко и ему и всем остальным...
Грузовик встряхивало на ямках и ухабах. Шахтеры валились друг на друга, мяли один другого, хохотали. Никон бережно охранял свою гармонь. Ранний вечер падал освежающей прохладой. По-новому, не как днем, пахло истомленными травами и тянуло легким дымком. Пыль клубилась за машиной тяжело и неугомонно. На западе догорала золотом и пламенем вечерняя заря.
— Как, Старухин, — крикнул Зонов, — хорошо провели выходной!
— Хорошо! — от всей души согласился Никон.
— Вот видишь!
— Вижу... — неуверенно улыбаясь, согласился Никон. Он почуял в словах Зонова упрек, но не обиделся и не потерял своего хорошего настроения.
Машина выехала на ровную, на трактовую дорогу. Шахтеры устроились удобнее и кто-то предложил:
— Давайте, ребята, споем!
— Давайте!
Сначала запели неуверенно и немного вразброд сибирскую бродяжью: «Славное море, священный Байкал». Песня вырвалась пока еще робко и как бы ощупью. Но Никон во-время развернул гармонь и дал тон. И за ним запели другие согласно и ладно. Заглушая рокот и взрывы машины, песня налилась силой и поплыла широко и неукротимо над тихими полями, над белеющей дорогой, над ярким лучом автомобильных фар.
Потом, за сибирской, полились другие песни. Зазвенела комсомольская. Заволновалась радость в песнях. И радость эта чем дальше, тем росла и крепла.
Так с громкой песней въехали они в поселок и понесли по затихшим и успокаивающимся улицам неугомонную свою бодрость, свою молодость, свою хорошую радость.
33
После этого воскресника у Никона установились новые отношения с товарищами по работе. В забое, несмотря на то, что никто оттуда не был в колхозе, заговорили о поездке Никона и об его участии в работе.
— Весело, сказывают, на воскреснике было? — спросил забойщик у парня.
— Весело! — тряхнул головой Никон.
— С гармошкой ездил? Играл там?
— Играл.
— А работали другие? — насмешливо вставил коногон.
Никон вспыхнул. Но не успел он резко и обидчиво ответить коногону, как забойщик внушительно оборвал насмешника:
— Он тоже работал... А окромя, ты думаешь, он гармошкой-то зря там орудовал? С пользой!
— Под музыку работать вольготней и неприметней, — согласились остальные. Коногон сконфуженно поправился:
— Я ведь так это, не по злу!
— То-то, что не по злу!
— В другой раз давайте, товарищи, и мы в подшефный подадимся! — предложил забойщик. — Работа там найдется. Вот скоро уборочная подойдет, каждая пара рук дороже золота!
— Записываться надо, что наша очередь подошла.
— Запишемся.
Забойщик, ловко откалывая глыбу сверкающего угля, приостановился и посмотрел на Никона: