Читать «Осенний лист, или Зачем бомжу деньги» онлайн - страница 4

Рыться в отбросах и вообще — появляться, бомжам позволительно только в удалённых от центра спальных микрорайонах. А кто там живёт? Обычные люди, которые копят на машины, тратятся на своих чад, живут с копейки и складывают ненужные вещи рядом с мусорными баками.

Людей из «Мерседесов» и казино Сидоров ненавидел. Возможно, потому, что ненавидел себя тогдашнего. У него ведь тоже когда-то был «Мерседес», и в казино он бывал чаще, чем на работе. Нечего ему было на работе делать, там Катерина со всем легко управлялась. Нет, поначалу-то они с Катей вместе крутились — укрепляли, отлаживали, а когда всё укрепили и отладили, Сидоров к работе стал охладевать. А потом Катя Альфреда Молотилова наняла…

Сидоров пытался, но никак не мог забыть тот случай, когда он так просто, из одной лишь неприязни, и потому что был в дурном расположении духа, избил бомжа. Этот бомж подвернулся ему под горячую руку у чёрного выхода из магазина, принадлежащего чете Сидоровых. Сидоров поругался с директором магазина по поводу занижения суммы дохода в отчётности. Он был зол и ему очень хотелось набить директору морду, но удовлетворить своё желание не мог по очень простой причине: директор была женщиной.

Плюнул Сидоров, вышел из магазина, а тут бомж! Стоит у мусорного контейнера, смотрит на него, открыв рот, и моргает прозрачными испуганными глазёнками. Мразь, подумал Сидоров и ударил, разбил грязное лицо в кровь, а потом ещё ногами пинал. Пинал, а бомж даже не скулил, только отрывисто хакал, выплёвывая из себя порционные куски воздуха при каждом пинке. Отведя душу, Сидоров вернулся в магазин и долго мыл руки в подсобке. Какая мразь, повторял он про себя, совершенно забыв народную мудрость, что от тюрьмы да от сумы зарекаться нельзя. Тогда он и не предполагал, что попрошайничество и рытьё в помойке вскоре станет для него основным занятием, что будет он точно таким же, как тот, кого он только что избил до полусмерти.

С тех пор лет восемь прошло, уже и бомжа-то того, наверняка, в живых нет (у бомжей век короткий, а тот, которого он избил, стариком был, или стариком казался), уже и сам Сидоров — бомж со стажем, а гложут его воспоминания. И ненавидит он себя тогдашнего — сытого, здорового, обласканного красавицей-женой, преуспевающего и не думающего о завтрашнем дне.

Сидоров искренне считал тогда, что бомж потому бомж, что он алкаш и бездельник, а то, что он, Сидоров, прочно и уютно обосновался в среднем классе, так это благодаря его умственным способностям, трезвому образу жизни и желанию жить красиво. Любой человек, считал Сидоров, любой, способный думать и желающий чего-то достигнуть, никогда не опустится на дно. Нужно просто работать — пахать и вкалывать, а если не хочешь ничего делать, да к тому же водку пьёшь — ройся на помойках и живи под теплотрассой, в подвале или на чердаке. А лучше вообще не живи!

До встречи с Катериной Сидоров имел двухкомнатную квартиру на Центральном проспекте, оставленную ему в наследство мамой, свежую Тойоту «Виста», старенькую тентованную «Газельку» и дачу в Шугаевке, на которой после маминой смерти Сидоров ни разу не был. Дача, наверное, заросла бурьяном и одичавшей облепихой, а может, её давно растащили по дощечкам. На дачу Сидоров не ездил потому, что, во-первых, человеком был совершенно городским, любил комфорт, а комаров и омовения холодной водой из рукомойника не любил, а во-вторых, ему некогда было заниматься этой ерундой — выращивать морковку, свёклу и лук — он выращивал грибы. Прибыльное дело — шампиньоны и вешенки!