Читать «Голубой cвет» онлайн - страница 21

Kари протягивает ей пачку писем и быстро наливает кофе. Лени просматривает письма. Бессильно опускает голову на руки.

Kари. Вы в порядке, мисс Рифеншталь?

Лени. Да, вполне. (Пауза. Улавливает нерешительность Кари). Что?

Kари. Пришел фильм ОЛИМПИЯ.

Лени. О, Господи. (Пауза). Ну и как?

Kари. Никто не осмелился вскрыть коробку с пленкой.

Пауза.

Лени. Ну, так давайте ее сюда, эту чертову коробку!

Кари выбегает и возвращается с помощником по монтажу, нагруженным кучей коробок. Он кладет их на стол. Они выжидающе смотрят на Лени.

Лени. Идите…

Они выходят. Лени медленно открывает верхнюю коробку. В коробке загорается голубой свет и освещает ей лицо. Что-то меняется. На экране проецируется фильм.

Лени. Древняя Греция. Руины. Статуи. Остатки когда-то великого и мощного общества. Сквозь туман на фоне разрушенных каменных зданий на меня смотрят глаза без зрачков. Они то выплывают из тумана, то исчезают в туманном полусвете. Статуи начинают медленно двигаться. Молчащие. Обнаженные. Загадочные. Как во сне. Они начинают дышать и оживают. И вот в этом дыхании возникает искра. Крошечное пламя. Я несу факел из бедного дома через горы, по улицам, по берегу моря, через город Дельфы, по его улицам, мимо людей и, наконец, на сам Олимпийский стадион. Берлин. Стреляет стартовый пистолет, и все начинается. Фюрер приветствует мир. Англия. Индия. Япония. Испания. Канада. Американцы. Маршируя, входят немецкие атлеты. Хайль, Гитлер!

Французы. Они не салютуют. Зато Италия! Хайль, Гитлер!

Зрителей сотни тысяч, мое сердце бьется, как сумасшедшее. Я ныряю вместе с крошечной Марджори Гестринг в сверкающий сапфировый бассейн. Я бросаю диск с вместе мощным Шродером. Я замираю рядом с благородным Джессом Оувенсом, когда он поднимает глаза и смотрит на беговую дорожку в последний раз, готовясь пробежать дистанцию свой жизни.

Бах! Я бросаюсь вниз вместе с прыгунами в воду. Там, над водой и в воде я соединяю вместе их медленный полет вниз, с вышки, и взрывное вхождение в зеркальную поверхность воды. Мои слезы смешиваются с водой и слезами плачущих спортсменов. Радость. Отчаяние.

А когда начинает садиться солнце, мир снова меняется. В прохладном синем свете ночи, под мощным светом прожекторов, красивые тела атлетов становятся все более абстрактными. Зрители тоже притихли, боясь нарушить торжественную тишину сокровенных ритуалов.

Церемония закрытия.

Стадион в тишине ожидания начала церемонии. Один за другим в небе загораются мощные лампы белого света, освещающие Стадион по периметру, как руки, тянущиеся к Богу. Олимпийский огонь уменьшается и, наконец, гаснет. И когда я стою там со всеми и смотрю на небо, на это священное действие, которое я помогла создать, я начинаю понимать, что мне говорил Блоха много лет тому назад.

И я наслаждаюсь этими ускользающими моментами исключительной красоты.

Она ощущает чье-то присутствие. Поднимает голову. Это Хайнц. Он накрывает коробку крышкой. Что-то меняется.