Читать «А другой мне не надо» онлайн - страница 53

Гольцов вопросительно посмотрел на Николая Николаевича, уткнувшегося в тарелку, и еле сдержался, чтобы не обозвать Мельникову сволочью. Анатолий просто физически ощутил то унижение, которому Жанна подвергла мужа, причем с такой легкостью, которая свидетельствовала о том, что делает она это бездумно, по-свойски, так сказать, по-домашнему. Но самое интересное, что бунт Мельникова закончился ничем. Николай Николаевич наконец-то оторвался от тарелки, поправил чуть сползшие на нос очки и, не глядя в сторону жены, обратился к Гольцову, саркастично именуя того по имени-отчеству:

– А налейте-ка мне, Анатолий Иваныч, самогонки.

Жанна в этот момент торжествующе хмыкнула, схватила бутылку, рюмку и прямо на весу налила супругу:

– Молодец, Колян! Давай до дна – и хватит!

Она точно знала, что делает. Жизнь с Мельниковым научила ее особой изворотливости, прикрытой заботой о возрастном супруге. «Выпей до дна» – быстрей заснет и, значит, не будет проявлять никаких прав на ее молодое тело. «Ешь, что сказала» – меньше вероятности, что прихватит желудок, иначе – прости-прощай, сладкая жизнь: придется обоим жрать овсянку. «Надень это, идем в люди» – пусть все видят, как с молодой женой мужик хорошеет.

Про «надень это» – вообще отдельный разговор. Этот пункт ненаписанного брачного контракта Жанна соблюдала с особым энтузиазмом, потому что он позволял ей рассчитывать хотя бы на две поездки в год по «неотложным делам». Эти «неотложные дела» можно было бы назвать походом по магазинам, иначе говоря, шопингом, но Мельникова в присутствии супруга не пользовалась ни тем, ни другим обозначением, потому что интеллигентный Колян считал это мещанством. И Мельникова не пыталась его в этом переубедить, отвоевав себе право регулярно улетать то в Италию, то в Эмираты. Вернувшись же, она снисходительно чмокала своего Коляна в лысину и заставляла примерить все то, что сама почтительно именовала бренда́ми. И логотип одного из них сегодня украшал самую обыкновенную футболку, по поводу которой Жанна не преминула сказать Гольцову:

– Видал, какой у меня муж нарядный?! Сланцы – адик, майка – лакоста. Трусняки и те фирменные. Че там на тебе, Колян?

Мельников уставился на супругу, плохо соображая, чего от него требуется. Жанна явно знала, что делала, когда щедро отмеряла ему нужную дозу. Еще пару тостов, причем самых непритязательных, вроде «За – лося…», «Лыхаем…» (Что это значит, Мельникова вряд ли знала), «Чтоб все было, а нам за это ничего не было…», и Николай Николаевич уронил голову на грудь, издав звук, больше похожий не на похрапывание, а на приглушенный свист.

– Готов, – икнула Мельникова и уселась поудобнее, даже не заметив, как распахнулся халат, обнажив ту часть бедер, которую сама Жанна обозначала следующим выражением: «По самое не хочу». Ниче, что я так? – Мельникова словно нарочно притягивала к себе внимание Гольцова.

– Как? – переспросил Анатолий.

– Так, – Жанка манерно облизала губы и потянулась за куском подтаявшего в духоте сала, – по-семейному.