Читать «На неведомых тропинках. Шаг в пустоту» онлайн - страница 153

Свет отражался от клинка, вместо лезвия которого был осколок зеркала, зажатый в коротких рейках-креплениях рукояти, обмотанной банальной синей изолентой. На вид дешевка полная, грубая, собранная наспех из стекла, дерева и пары скобок.

Ноздри женщины затрепетали, язык облизнул тонкие губы.

— Время низших, — прохрипела она. — Ты всегда был психом, — оскорбление прозвучало скорее с одобрением. — Берущий в руки осколок зеркала ушедших теряет часть мира. Никто не знает, какую и когда.

Язык скользнул меж зубов коротким нетерпеливым движением. Сквозь тонкую ткань костюма отчетливо проступили напрягшиеся соски. Демон приставил зеркальный нож к тонкой шее ее дочери, а она испытывала возбуждение.

Я меняюсь, но есть изменения, которые я никогда не приму. Не пойму. Не смогу. И рада этому.

— Клятва верности, — потребовал Седой.

Они стояли друг напротив друга, но в этот момент, в это мгновение не было любовников ближе, чем эти двое. Близость — это не только единение, близость — это еще и борьба, и чем она сильнее, тем слаще будет победа.

— Клятву за наследницу, — повторил Хозяин северных пределов.

Прекрасная не выдержала, отвела взгляд от лезвия и отступила. Маленький символический шажок.

— Нет.

Я вздрогнула. Екатерина уронила руки и уже тверже повторила:

— Нет.

— Что ж. — Он занес клинок, женщина отвернулась, пальцы сжались в кулаки.

Это неправильно. Лежащее на чашах весов было несопоставимым. Жизнь дочери в обмен на несколько слов, пусть страшных, подчиняющих, отнимающих свободу, но всего лишь слов. Не страшнее смерти, что бы там ни говорили борцы за идеалы с экранов телевизоров и со страниц учебников по истории. Мало кто понял, что свобода — это миф. Иллюзия. Те же демоны в нашей тили-мили-тряндии — узники своей власти, своей неспособности отказаться от нее, это их личная золотая клетка. Родители — заложники своей любви к детям, дети — к родителям. Свободы нет, есть то, что мы представляем на ее месте. А за иллюзии нет смысла цепляться.

Зеркальное лезвие поймало свет и опустилось. Кирилл никогда не давал второго шанса.

Я вскрикнула, невольно подаваясь вперед. Прекрасная окаменела.

Нож скользнул мимо шеи, блестящая кромка прошлась по веревкам, вроде бы едва касаясь грубых, распадающихся, будто вата, волокон. Лишившись опоры, Тамария рухнула на пол. Все еще без сознания. Все еще без единой царапины.

Кирилл размахнулся и воткнул нож в столешницу, до этого не тронутую ни временем, ни грубым инструментом. Обычное стекло раскололось бы. Зеркальное лезвие вошло в дерево на полпальца и замерло. Седой снова взялся за графин, и стакан наполнился очередной янтарной порцией.

Я выдохнула и разжала пальцы, заметив, что изо всех сил сжимаю противоположный край стола.

Тихий издевательский смех нарушил тишину, Прекрасная раскинула руки в стороны и хохотала. Звук летел к потолку одержанной победой. Демон проявил слабость. Закон нашей тили-мили-тряндии незыблем, достал оружие — бей. Здесь знают, что такое шантаж, но не знают, что такое блеф. Либо ты силен, либо мертв.