Читать «Прощай генерал... прости!» онлайн - страница 21

Эти мысли возникали у Турецкого сами по себе, без особой вроде и надобности, просто в качестве констатации, не более. Он стоял в группе генералов со строгими и отчужденными лицами, абсолютно ему незнакомых, но они, лишь взглянув на его погоны, вежливо расступились, пропуская поближе к микрофону, у которого о чем-то негромко переговаривались главы Совета Федерации, Государственной думы и президентской администрации. Определенно ждали Самого, как же начинать-то без президента! Значит, в самом деле будет. Ну да, а уже на кладбище останутся свои, те, кто действительно хорошо знал Орлова. Напротив военных, с другой стороны постамента с гробом… саркофагом?.. черт знает, как его следует называть, собралась куда более многочисленная группа людей в гражданской одежде. Те были легкоузнаваемы — депутаты, губернаторы, правительственные чиновники, министры. Там нарочитого, показного траура не наблюдалось. Разговаривали чуть ли не в полный голос, кто-то размахивал руками, что-то доказывая, о чем-то спорили, и можно было поклясться, что к покойному все это не имело ни малейшего отношения. Вот и еще один повод для скепсиса…

У Александра Борисовича неожиданно всплыли в памяти строчки из стихов знакомого ему еще с семидесятых годов молодого, известного тогда поэта Жени Лучковского, написанные тем в шутливой форме по поводу собственных поминок. Как там? Кажется…

Ну, что ж вы молчите? Пора и запеть, И что-то не слышится смеха… Да полно вам, братцы, подумаешь, смерть! Веселью она не помеха…

Наконец в зале произошло непонятное движение, и шум сразу стих. Прибыл, значит. Народ примолк, подтянулся, растворилась в тишине траурная музыка, сочившаяся откуда-то сверху. Свет стал ярче. Ну да, понятно, для кого-то последнее прости, а для других — важная работа, фото- и киносъемка, корреспонденты и прочее. Все жестко расписано, протоколом.

Турецкий уже давно не видел президента так, в общем, близко. И теперь не столько слушал его отрывистые фразы, которые произносились им несколько приглушенным голосом, сколько наблюдал за его мимикой, а также реакцией окружающих его высших государственных чиновников. Ведь что ни говори, а в данный момент как бы производилась официальная и итоговая оценка всей жизни почившего человека, образ мыслей и действия которого абсолютное большинство находившихся здесь, в траурном зале, категорически не разделяло. Приходилось терпеть, мириться — это другое дело. И что же они теперь, не согласны разве с высокой оценкой президента? А какие печальные, приличествующие моменту и одухотворенные взгляды! Или искусно подыгрывают первому лицу, отлично зная, что оно, это лицо, как и они сами, тоже не испытывало к покойному симпатий, но… протокол! Да и убудет разве? Известно же: о покойном либо хорошо, либо… засунь себе язык в одно место. Нет, они конечно же потом разговорятся, расслабятся, чтобы выплеснуть все, что натерпелось, но это произойдет не здесь, а в застолье, когда, продрогнув на кладбищенском ветру, они наконец позволят себе переключиться на свое, привычное.