Читать «Фаворит богов» онлайн - страница 58

   — Любовь моя, поверь, что я тоже не хочу с тобой разлучаться. Но ты слишком много значишь для меня, чтобы я продолжал подвергать тебя опасности. Я ведь твой муж и обязан заботиться о тебе. Мы должны расстаться с тобой ненадолго. Как только я усмирю солдат, я приеду в Рим, и потом мы уже всегда будем вместе.

   — Но впредь ты не станешь брать меня в поход! — хмуро произнесла Агриппина.

   — Почему же? Стану! Однако здесь, в Германии, среди этих мятежников ты подвергаешься риску. Молю тебя, уезжай!

Германик взял её руку и поднёс белые плацы к своим губам. В его голубых глазах Агриппина видела столько страдания, что её охватило сочувствие к нему. Он был добрым. Он жалел солдат, грубых, ожесточённых войной людей. И, конечно, мысль об опасности, которой сейчас она подверглась рядом с ним, причиняла ему ужасные мучения.

   — Сколько боли я читаю в твоих очах, любовь моя! — прошептала она и погладила Германика по щеке.

   — Уезжай, — повторил он.

   — Я согласна... Я уеду.

   — Тогда поторопись. Мне придётся уже нынче отдать приказ готовить твой кортеж к возвращению в Рим. Как только забрезжит рассвет, ты уедешь отсюда.

   — Хорошо. Я покорюсь тебе, — сказала Агриппина.

Германик вновь обнял её и не выпускал в течение нескольких минут...

Приказ о её отъезде он отдал ночью, как и предупреждал. В поездке Агриппину должны были сопровождать преданные солдаты.

Едва взошло солнце, одарив своими тусклыми лучами лес, лагерь и водную гладь реки, Германик крепко поцеловав жену перед разлукой, посадил её в паланкин.

   — Заботься о ней, Лиода, — велел он старой рабыне.

Сирийка лишь молча кивнула ему и сжала пальцы Агриппины своей рукой.

Пробуждавшиеся мятежники и солдаты из легионов Германика видели, как кортеж его жены двинулся по дороге через лес к югу. Германик слышал их взволнованные голоса. Отъезд внучки Октавиана, государя, которого почитали в армии, вызвал среди восставших панику. Они поняли, что Германик больше не доверяет им.

ГЛАВА 24

Громкие вопли солдат разбудили весь лагерь. Со всех сторон к шатру полководца подходили толпы легионеров, охваченных смятением.

— Почему уехала госпожа? Почему внучка Октавиана покинула нас?! — звучали возгласы.

Германик, скрывшийся в шатре после отъезда Агриппины, резко приподняв полог, вышел к солдатам. Он был без панциря, в короткой белой тунике, иод его воспалёнными глазами залегли тени от бессонной ночи. Окинув народ взглядом, полным скорби, он произнёс:

   — Позор вам! Позор, сыны Отечества, ибо внучка Октавиана покинула вас ради своей безопасности. Это я так решил. Я не только не доверяю вам, но и боюсь за её жизнь. В другой ситуации я был бы только рад, если бы Агриппина находилась среди вас, служа вам поддержкой и опорой. Но не сейчас! Вы уже запятнали себя преступлениями, пролив кровь своих братьев — римлян. Вы хотели присягнуть мне на верность вместо законного господина — кесаря Тиберия. Отныне нет вам веры! Лишь боль и глубокое разочарование испытываю я, глядя на вас!

Жена мне не дороже Отечества, и если бы потребовалось, я бы и её принёс в жертву ради блага моего народа. Но теперь, замечая ваше безумие, я отослал её прочь, ибо вы действуете не ради блага народа, а ради утоления собственной ярости. Есть ли для вас хоть что-нибудь, на что вы не дерзнули бы посягнуть?.. Разве можно считать солдатами людей, решивших предать кесаря? Разве можно считать гражданами людей, не признающих власть Сената? Божественный Октавиан одним взглядом привёл к повиновению легионы, восставшие при Акции. В то время когда вся Италия сплотилась и поддержала Тиберия, лишь вы по-прежнему убиваете центурионов, держите под стражей легатов, обагряете лагерь кровью и, возможно, даже убьёте меня, человека, под чьим командованием служили!