Читать «Славянские хроники» онлайн - страница 2

АДАМ БРЕМЕНСКИЙ

ДЕЯНИЯ АРХИЕПИСКОПОВ ГАМБУРГСКОЙ ЦЕРКВИ

в 4 книгах

Первая страница манускрипта Адама Бременского с посвящением архиепископу Лиемару (1072-1101)

(«Beatissimo patri et electo celitus archiepiscopo Hammaburgensi Liemaro A., minimus sanctae Bremensis ecclesiae canonicus...»)

КНИГА ПЕРВАЯ

Блаженнейшему отцу и избраннику небес, архиепископу Гамбургскому Лиемару, А[дам], нижайший каноник святой Бременской церкви, с глубочайшим благоговением посвящает сей малый дар.

О евангельский пастырь! С тех пор как я был принят вашим предшественником в состав вашей паствы, я, «прозелит и пришелец», прилагал многочисленные усилия к тому, чтобы не оказаться неблагодарным за столь великое благодеяние. Итак, вскоре я «увидел и услышал», что церковь ваша чересчур умалена в привилегиях древней чести и сильно нуждается во многих руках строителей, а потому долго думал, каким памятником нашего труда я мог бы помочь обессиленной матери. Так вот, я много читал и много слышал о совершённых вашими предшественниками деяниях, которые кажутся достойными упоминания как благодаря своему величию, так и ввиду необходимости этого для церкви. Но, поскольку память об этих событиях угасает, а история местных епископов ещё никем не написана, то возможно кто-нибудь скажет, «что либо они не сделали в свои дни ничего достойного памяти, либо если что-то и сделали, то у писателей, которые должны были передать это потомкам, не было к тому особого рвения». Движимый этой необходимостью я и приступил к написанию труда о епископах Бременских или Гамбургских, считая прямым долгом моего благоговения и делом вашей миссии, если я, сын церкви, оживлю деяния святейших отцов, благодаря которым возвысилась наша церковь и христианство распространилось среди язычников.

Я прошу о снисхождении к этому чрезвычайно трудному и превосходящему мои возможности произведению с тем большим основанием, что я, почти не имея предшественников, по следам которых мог бы идти, не побоялся вступить на незнакомый путь и, «пробираясь на ощупь во мраке», предпочёл «переносить в винограднике Господнем тягость дня и зной, нежели праздно стоять вне виноградника». Так вот, о святейший епископ, я смело доверяю моё начинание твоему суждению и умоляю тебя быть мне судьёй и защитником, хотя знаю, что не могу предложить тебе ничего соответствующего твоей мудрости, ибо ты прошёл уже этап светской мудрости и с тем большей славой поднялся ныне к изучению божественной философии, «презрев земное и помышляя только о небесном». Своей учёностью и правдивостью, словом и пастырским примером ты легко превосходишь очень многих, но наибольшей из твоих добродетелей является смирение, которое делает тебя снисходительным ко всем и придаёт мне уверенности, так что я, косноязычный, дерзаю говорить с философом и казаться «Саулом во пророках». Тем не менее я знаю, что у меня, - как то обычно бывает при всяком новом деле, - найдётся множество противников, которые скажут, что всё это выдумки и басни, как те сны Сципиона, что выдуманы Туллием, и, возможно, добавят, что всё это вышло через роговые ворота Марона. Однако наше намерение - угодить не всем, но только тебе, отец, и твоей церкви. Ибо чрезвычайно трудно угодить завистникам. Но, поскольку того требует злоба недоброжелателей, я признаюсь тебе, из каких лугов сплёл я этот венок, чтобы не сказали потом, будто я вместо истинного создал лживый образ. Итак, из того, что я написал, я кое-что собрал по различным источникам, многое взял из римских историй и грамот, но ещё больше узнал из устных преданий стариков, которым были ведомы эти события, беря в свидетели саму истину, что я ничего не «пророчил от собственного сердца», ничего не утверждал безосновательно. Всё, что я намерен изложить, я подкреплю правдивыми свидетельствами, чтобы в том случае, если не поверят мне, то оказали доверие по крайней мере их авторитету. Пусть все знают, что и в этом труде, и в «прочих дерзаниях» я не стремлюсь стяжать себе славу как историк и не боюсь подвергнуться осуждению как лжец; однако, если я не смог сделать это хорошо, то я оставил прочим материал для того, чтобы написать лучше.