Читать «Рыцарь Шато д’Ор» онлайн - страница 48

— Это почему же?

— Клятва маркграфа записана на бумагу и положена в аббатство Святого Иосифа…

— Эти монахи, — усмехнулся молодой, — известные плуты! Всех надуют!

— Не богохульствуй! — строго глянул пожилой воин. — Святые отцы пекутся о наших душах…

— Ты еще скажи, что они в пост не едят мяса, — насмешливо проговорил молодой. — А, Михель?

— Тут ты прав, парень, — кивнул старый Михель. — Хотя и советую тебе не перебивать, когда говорят старшие… Сейчас аббатству выгодно, чтобы графство перешло к Ульриху, он ведь вроде не имеет детей… Ну, законных…

— А я слыхал… — снова встрял молодой, но старый Михель строго сказал:

— Опять?! Учить буду, смотри… Да о чем я, бишь? Так вот… У Ульриха, стало быть, детей нет. Вроде бы все после его смерти, кроме удела, который он отдаст брату, то есть — тьфу ты! — братнину сыну, должно отойти королю. Король, само собой, пожалует все это хозяйство маркграфу на откуп. Разве маркграф не выиграл? Только он-то, маркграф, вовсе ничего и не получит…

— Это как же?

— Да так! В монастыре — я-то это знаю точно — лежит старинная бумага, где написано, что Шато-д’Ор, не оставивший потомков мужского пола, обязан завещать все графство монастырю, аббатству Святого Иосифа… Понял?

— Какой же из Шато-д’Оров был таким ослом? — спросил стражник, до того в разговоре не участвовавший.

— Больно ты умен, сосунок! — проворчал Михель. — Тот Шато-д’Ор долго не имел детей и очень не хотел, чтобы все владение перешло королю, а от того — к тогдашнему маркграфу. Я так полагаю: они с маркграфом и тогда были на ножах. Потому он и решил насолить — отдать все монастырю. А тут вдруг жена его забеременела и родила папашу покойного Генриха; мой дед говорил, что его звали мессир Адальберт. На радостях про бумагу-то и забыли. Да и что бумага — раз сын родился! А монахи-то бумагу сберегли, они, монахи, бумагу любят, берегут, не то что мы, миряне. Так она у них и лежит сейчас в монастыре, и, уверяю вас, ребята, мыши ее не съели…

— Значит, если бы порядок наследования был обычный, то монахам поживиться бы не пришлось?

— Точно! А так клятва маркграфа вроде бы на руку монахам…

— Почему это «вроде бы»?

— Да потому, что маркграф-то знает об этой бумаге. Если бы он не знал — разве пощадил бы Ульриха при Оксенфурте?

— Неужели он в случае чего не смог бы силой отобрать у монахов наше графство? — недоверчиво глянул молодой.

— Ишь ты! — хмыкнул Михель. — Это только такие сосунки, как ты, Пьер, думают, что сила все решает! Идти войной на монастырь! Это же почти наверняка получить проклятие папы, быть отлученным от церкви! Да сам король на это дело не пошел бы!

— Значит, монахи и маркграф вместе оказались в дураках? — спросил Пьер.

— Как сказать… Дело-то еще не кончено. Покамест маркграф все же в лучшем положении, ведь Альберт — его вассал… Потому что и бумага есть у маркграфа, и все он лучше знает…

— А я слышал по-другому, — сказал набожный воин. — Слышал так, будто маркграфу перед битвой явилась Дева Мария и обещала даровать ему победу, если он пощадит последнего из Шато-д’Оров…

— Счастливый ты парень, Огюстин, — насмешливо проговорил Пьер. — Все-то ты знаешь!