Читать «Пора домой (сборник)» онлайн - страница 57

Интересно, что было бы, если бы не Есинская, а сам Кульбер пришил кому-нибудь руку. О! Мировая сенсация! В провинциальной больнице, пользуясь подручным инструментом, профессор совершил чудо! Да его бы просто увешали орденами, заодно и шлейф званий удлинили бы раза в полтора. А вот в случае с Есинской все произошло тихо, как само собой разумеющаяся вещь: рука у Кульбера ожила, он даже вернулся в хирургию как теоретик. Единственно, что изменилось: после этого случая Есинскую наконец оставили в покое. Не было больше ни ночных звонков, ни подметных писем куда следует. Но восстанавливать пищевод из большой кривизны желудка Есинской Минздрав все-таки запретил: не «наш» это метод, западный.

Естественно, о спасении Кульбера всем было прекрасно известно. Но вот о том, что историю с покушением Валерия связывает именно с Кульбером, – она, похоже, рассказала только мне. Скорее всего, потому, что я очень далека от медицины и от ее коллег. У нее ведь все равно не было доказательств, кроме умозрительных заключений. А ведь с Кульбером она продолжала трудиться на одной кафедре, и он присутствовал на ее похоронах – высохший дедок в старомодных очочках, это он вспомнил, что Валерия Павловна любила экстравагантные шляпки и розочки сама мастерила для них. Еще бы сказал: вышивать любила, вот-вот… Мне все-таки кажется, что Валерию оставили в покое не только потому, что она спасла Кульберу руку, а еще потому, что всем наконец стало ясно, что ей не надо ни званий, ни орденов, ни научной карьеры. Ей хотелось просто спасать людей, вот и все, она так понимала свое предназначение. И вновь ее вызывали к безнадежным больным, и она вытаскивала их с того света, довольствуясь тем одним, что опять спасла человека. И детей обреченных спасала, и многие слышали, как она говорила им: «Ты куда это собрался? Живи!» Только вот в Господа нашего Иисуса Христа так и не смогла поверить, потому что верила в свою хирургию и полагала, что и детей спасает исключительно одной наукой и умением. Но так подумать, христианство – это разве не бунт против смерти? И разве те, кого она возвращала «оттуда», заглянувшие за пелену, ничего не меняли в своей новой жизни? Не все, конечно, встречаются такие упертые особи, которых ничто не прошибет. Случалось, они еще и претензии предъявляли. Мужик, который попал под трактор, да так, что от него ровно половина целой осталась, жалобу написал, мол, Есинская ноги ему не спасла. А меж тем она умудрилась эти самые ноги восстановить ему вплоть до коленной чашечки, так что культи еще и сгибались, и на протезах он в принципе мог научиться ходить. Конечно, никто уже не использовал эту бумажку Валерии во вред, над жалобой даже посмеялись, потому что больной написал: «хируль Есинская». Вообще, родись «хируль Есинская» в другое время или в другом месте – она могла бы быть очень богатой женщиной. Да, в принципе, и в девяностые годы, в перестройку, она бы еще успела хорошо пожить, но Валерия и мысли не допускала о том, что можно обогатиться на чужой беде. Как это – требовать деньги с умирающего? Как вообще можно соотносить эти понятия: жизнь и какие-то деньги? В последнем она была безусловно права, в том смысле, что на тонком плане вопросы жизни-смерти и денежные потоки в самом деле никак не смешиваются, но здесь на уровне грубой материи они почему-то пересеклись.