Читать «Шиза» онлайн - страница 37

– Вы его голос хорошо помните? – спросил я, доставая диктофон.

– Я его не забуду до конца своих дней, – со злостью произнесла она. – Я его слышу во сне. Хотя женские стоны и всхлипы звучали громче, все равно я запомнила его голос очень хорошо.

Мне показалось, что ей невыносимо трудно говорить о нем. Я включил диктофон. Она внимательно прослушала отрывок, где мне Бережков рассказывает о своих отношениях с дворовой компанией ребят.

– Вроде он, – неуверенно заключила она. – А вроде и нет. Похож – точней, пожалуй, не скажу.

– Не спешите, прослушайте другой отрывок, – предложил я, включив перемотку.

Но и другой, и третий отрывки уверенности ей не прибавили.

– Тот матерился практически через каждое слово, разговаривал резко, даже гортанно, а этот голос – как ручеек журчит.

– А что вам внушал тот голос, который матерился?

Валентина поджала губы, глаза ее снова наполнились слезами.

– Говорил, что мы сволочи в бабьем обличье – с горечью произнесла она, – и нас из рогатки убивать надо. Что по нам гильотина плачет, что нам на земле не место. Вообще, про гильотину он часто говорил, я даже подумала, не собрался ли он отрубить нам всем головы. И через каждое слово – мат!

– А отдельно с вами он разговаривал? Скажем, шептал что-то на ухо? Так, чтобы другие не слышали.

Я уловил, как напрягся муж Валентины при этих словах.

– Нет, лично меня он… игнорировал, что ли. Вот с другими…

– О чем он разговаривал с другими?

– Одну он точно называл Кирой. Говорил, что все равно она будет принадлежать только ему. Или никому. Она ему отвечала, что он маньяк, что его расстрелять мало.

– Может, вы слышали, как маньяки переговаривались друг с другом? Или как тот, что матерился, давал указания второму?

– Их разве двое было? – недоуменно спросила Валентина. – Первый раз слышу об этом. Конечно, я ничего не видела, но и по голосу, и по движениям – один человек.

– Никакого другого голоса не помните?

– Не помню, – она наморщила лоб. – Там в основном женские стоны звучали, в них невозможно что-то тихое услышать. Что уж он делал с бедняжками, не знаю, но те стонали, всхлипывали, а порой даже кричали.

– Может, вы уловили какой-то конкретный запах?

– Запах? – Она насторожилась. – Запахов было много. В основном – медицинских. Так пахнет в процедурных кабинетах поликлиник. В коридорах хирургических отделений.

– Понятно. А что-то конкретное именно от того, кто матерился, не унюхали?

– Нет, – она взглянула пристально на меня, потом пожала плечами. – Ничего конкретного я не скажу.

Муж Валентины подал знак, дескать, пора заканчивать. Я уже собрался попрощаться и выйти, как потерпевшая строго взглянула на мужа:

– Ты что это тут руками размахался?! Здесь я решаю, сколько и с кем говорить. Самостоятельность без меня почувствовал? Думаешь, раз жертва, так и распоряжаться можно?

– Валя, я… – смущенно залепетал супруг, не зная, куда деть руки. – Только… хотел…

– Ну-ка выйди, покури на крыльце, нам с доктором поговорить надо! И раньше, чем через полчаса, не возвращайся!

Муж, пожав плечами, поднялся, направился к двери.