Читать «Гоп-стоп, битте!» онлайн - страница 9

Посмотрела в глаза. В самые зрачки. Странен был взгляд. Более чем странен.

«Гоп-стоп! Семен, засунь ей под ребро. Гоп-стоп! Смотри, не обломи перо об это каменное сердце суки подколодной…»

Дорога сузилась. Кончились каштаны. Замелькали кусты.

«Гоп-стоп! Ты отказала в ласке мне. Гоп-стоп! Ты так любила звон монет…»

Ему не хотелось допивать пиво. Насторожило странное послевкусие. Но не держать же банку в руках из-за боязни облить брюки.

Последний глоток был особенно горек. Он допил, и сразу же приятное одурманивание трансформировалось в дурноту. Чудовищно ослаб и обмяк. Уткнулся лбом в спинку переднего сиденья.

Что это со мной? Отравили!

Шофер обернулся, коротко взглянул на пассажира и съехал с дороги.

Он удерживал сознание из последних сил. Отравили, но как? Все понял. В пачке из-под пенталгина лежали другие таблетки. Она взяла их в рот и тут же сплюнула в банку с пивом. Какой прокол!.. В бутылке он бы рассмотрел, а в банке… Не сдаваться. Бороться со сном… Вытаскивают из машины… Не показывать виду, что ослаб. Надо их перехитрить. Притвориться обессилевшим и, улучив момент, провести водителю болевой прием. Бороться нужно, пока не потерял сознание. Сначала крепко схватить за одежду, чтобы не вырвался, потом попытаться их уговорить. Надо им сказать… Обязательно надо им сказать… Что сказать? Ограбление — это Beraubung, но они не поймут. Они называют это «гоп-стоп». Надо сказать им… Путаница немецких и русских слов:

— Гоп-стоп, битте…

Он хотел сказать: «Гоп-стоп, битте, нихт» — не грабьте, пожалуйста. Мобилизовал все силы и ухватился, теряя сознание, за одежду таксиста.

У него был железный организм. Отравленный смертельной дозой препарата, он ухитрился встать на ватных ногах, мертвой хваткой вцепившись в куртку неприятеля.

«Гоп-стоп, битте…» Он не успел произнести nicht. Почему его всегда произносят после глагола? Ich will nicht — я хочу не. Почему отрицание в конце предложения? Ведь когда просят не стрелять, догадываются сказать сначала «нихт», а уж потом «шиссен». И это логично, потому что если сначала сказать «шиссен», то ведь можно и не успеть сказать «нихт».

«Гоп-стоп, битте», — он не разжимал судорожным усилием сведенные пальцы на куртке таксиста и не отпускал его от себя.

Удар в лицо ребристым металлом кастета, как вспышка магния перед глазами. Сноп разноцветных искр.

Закапало теплое. Ослабли руки. Упал на спину, и навалилась темнота.

— Ну что ты за человек, Чемодан? Он на ногах не стоит, а ты его уродуешь.

— Его вообще надо замочить. Оторвал карман, пидар! — Таксист пнул со всей силы ногой в лицо.

Дернулась от удара голова, кровь оросила траву, но пассажир не шевельнулся.

Подбежала, толкнула в грудь со всей силы.

— Хватит! Кассир сказал тебе, клиента не калечить!

— Влюбилась, Нинон?

Открыли рюкзак. Опа-на! Вытряхнули деньги. Обыскали. Раздели до трусов. Уложили одежду в рюкзак, отнесли в сторону, завалили травой и ветками. Вещдок! Вернулись. Чемодан извлек из бардачка бутылку «Жигулевского» и вылил пиво на ограбленного.

Сели в машину, проехали пару метров. Таксист нажал на тормоз.