Читать «Нансен. Человек и миф» онлайн - страница 206

Дружеские отношения с четой Зульцер Нансен сохранил на долгие годы — и после их возвращения из Америки частенько гостил в семейном доме в Винтертуре в Швейцарии.

* * *

Отношения с Сигрун Фритьоф сохранял всегда — даже в минуты и годы страстных увлечений другими женщинами. Ей он пишет пламенные письма из Сибири, ей же рассказывает о своих тактических и политических планах во время Первой мировой войны. На её попечение оставляет свою младшую Ирмелин, когда уезжает в Америку (туда к нему приезжала и старшая дочь Лив).

Сигрун воспринималась Фритьофом как нечто само собой разумеющееся — именно нечто, а не некто, потому что по большому счёту его никогда не интересовали её чувства. Он страшно злился на неё, когда она что-то делала против его воли или у неё что-то не получалось. Так, когда она никак не могла научиться метко стрелять на охоте, гнев Нансена был страшен, и Сигрун писала одному из своих знакомых:

«Я должна сказать тебе одну вещь. Никогда не противоречь Нансену, это совершенно невозможно».

Нансен привык к всеобщему обожанию — и если ему вдруг случалось попасть в ситуацию, когда должен был ждать он, а не ждали его, он не мог с этим смириться. При этом не имело никакого значения, что речь шла о в общем-то посторонних людях, поскольку в случае Сигрун она всё ещё оставалась в глазах общества всего лишь соседкой Нансена и официальной женой Герхарда Мюнте. Когда в одни из пасхальных дней 1915 года обнаружилось, что фру Мюнте отправилась с друзьями в город, а Нансен должен сидеть и ждать её возвращения, последовало гневное письмо, а затем и разрыв и полное молчание на несколько дней. Когда же оскорблённый любовник вновь обрёл разум, он призвал к себе в башню в Пульхёгду Сигрун — и та прибежала, как маленькая девочка.

Сигрун всегда делала так, как хотел Фритьоф.

В 1918 году она развелась с мужем. Причина разрыва никогда не была названа — и мемуаристы практически ничего не писали об этом. Сохранилось, однако, довольно колкое высказывание внучки Бьёрнсона Дагни, которая заметила: «Мюнте и Фритьоф Нансен были соседями. Фру Мюнте пользовалась вниманием противоположного пола благодаря своему уму и обаянию. Длинноногий Нансен частенько перебирался через ограду и навещал её. И Мюнте ничего не имел против. Но когда Нансен женился на его жене — этого уже он стерпеть не смог». Всё дело в том, что Сигрун постепенно действительно стала членом семьи Нансена, ещё даже будучи замужем за Мюнте. У неё частенько оставалась Ирмелин — Имми, когда её отец уезжал в своё очередное рабочее турне. Имми любила Сигрун, а вот о других детях Нансена того же сказать нельзя. Неприязнь сквозит между строк и в воспоминаниях Лив: