Читать «Восемь глав безумия. Проза. Дневники» онлайн - страница 6

Дневники, записные книжки поэтессы становятся смысловым ключом к «антиутопическим» повестям Барковой: «Восемь глав безумия», «Как делается луна», «Освобождение Гынгуании». Здесь возможны параллели с творчеством Г. Уэллса, О. Хаксли, Дж. Оруэлла, Е. Замятина.

Каждая повесть представляет собой картину деградации человеческого общества, его неотвратимое движение к гибели. Однако, в отличие от классических антиутопий XX века, Баркова в своих прозаических произведениях максимально сокращает зазор между настоящим и будущим. Писательница склонна думать, что временной запас стабильности у человечества кончился, и не какое-то отдаленное будущее, а именно сегодняшняя действительность заключает в себе смертельную опасность для всех и каждого.

В повестях Барковой доминирует интеллектуально-диалогическое начало. На относительно малом пространстве прозаического текста сконцентрировано напряженное действие, связанное, прежде всего, с противостоянием различных точек зрения на жизнь. Особенно показательна в этом плане повесть «Восемь глав безумия», представляющая собой столкновение, многосоставный диалог героини, за которой узнается сам автор, с дьяволом, принявшим облик заурядного пенсионера-рыболова.

Эта повесть является своеобразной пародией на классическую дьяволиаду. Князь тьмы, когда-то гордый, уверенный в своей победе, выведен здесь усталым и понурым субъектом, обиженным на людей за то, что они отвернулись от Бога и Дьявола, попав во власть нового духа — всемирной Пошлости. Мировая интрига иссякла. Человечество вступило в эпоху пародий. «Пошлость, — жалуется черт, — единственная пища человека вашего последнего времени. В мировом плане мы не предусмотрели такую возможность». И далее «черт-рыболов» демонстрирует две модели будущего. Западную, где царит материальное благополучие, но полностью отсутствует личностное начало, и коммунистическую, основанную на насильственном подавлении особого элемента, названного учеными индивидуалином. Крайности сходятся. И та, и другая модель призваны подтвердить генеральный тезис черта: «Мир погиб давно. Духовно вы все мертвецы».

А как же на это реагирует наша героиня? Она во многом соглашается с чертом, но духовная капитуляция перед тотальной силой пошлости ей глубоко претит. Она готова на крайний шаг, на гибель, чтобы сохранить свое творческое «я».

Бунт разума, не желающего подчиниться тотальной нелепице жизни, ощутим и в повести «Как делается луна», где рассказывается о военном заговоре советских демократов, вполне соотносимом с перестроечными событиями конца 80-х — начала 90-х годов. Авторское отношение к этому заговору весьма иронично. Происходящее напоминает героине (опять alter ego автора) бал в пользу гувернанток из романа Достоевского «Бесы». Свершившийся переворот — это результат деятельности новоявленных Верховенских. И «порядочный» либерал-демократ Альфский — глава заговора, использующий «бесовские» средства, — исключения из этой компании не составляет.