Читать «В Париже дорого умирать» онлайн - страница 25

— Подготовь мегимид и баллон, — сказал месье Датт, у которого росли волосы — белые волосы — в ноздрях. — Не могу дальше осторожничать. Мария, быстро иди сюда, ты нужна прямо сейчас. И парня подведи поближе. Будет свидетелем, если такой вдруг понадобится.

Датт с грохотом уронил что-то на эмалированный поднос. Я теперь не мог видеть Марию, но чувствовал аромат ее духов. Готов поспорить, это «Ma Griffe», тяжелый и экзотичный запах, ух ты! У этого аромата оранжевый цвет. Оранжевый цвет с некоторой шелковистостью.

— Да, так, — сказал Датт, и я услышал, как Мария тоже говорит оранжевым голосом. Все знают, подумал я, все знают цвет духов «Ma Griffe».

Огромный оранжевый апельсин раскололся на тысячи осколков, и каждый сверкал, как Сен-Шапель в полдень, и я скользил сквозь сияющий свет, как ялик по гладкой воде, низко плыли белоснежные облака, а яркие краски переливались и музыкально журчали подо мной.

Я глянул в лицо Датта и испугался. Его нос стал огромным, не просто большим, а чудовищным, куда больше чем может быть нос человека. Я испугался увиденного, потому что понимал: лицо Датта оставалось прежним, это у меня проблемы с восприятием. Но даже осознание того, что искажение происходит исключительно в моем мозгу, а с лицом Датта все нормально, не изменило образа. Нос Датта вырос до гигантских размеров.

— Какой сегодня день? — спросила Мария. Я ответил. — Просто бессмысленное бормотание. Слишком быстро и неразборчиво.

Я прислушался, но не услышал никакого бормотания. Ее ласковые глаза смотрели, не моргая. Она спросила, сколько мне лет, поинтересовалась датой моего рождения и задала еще кучу личных вопросов. Я выложил ей все и даже больше, чем она хотела. Поведал о шраме на колене и том дне, когда дядя вставил монетки в высокое дерево. Я хотел, чтобы она знала обо мне все.

— Моя бабушка говорила: «Когда мы умрем, то попадем в рай». И добавляла, обозрев окрестности: «Потому что наверняка здесь — ад». У старого мистера Гарднера была «нога атлета», тогда чьей же была вторая нога? Цитировал: «Пусть, как солдат, я умру…»

— Желание открыться, довериться, — раздался голос Датта.

— Да, — согласился я.

— Я введу ему мегимид, если он зайдет слишком далеко, — сказал Датт. — Пока что все нормально. Отличная реакция. Просто отличная.

Мария повторяла все, что я говорил, будто Датт не слышал это собственными ушами. Причем повторяла не один раз, а дважды. Сперва говорил я, потом она, а потом она снова повторяла то же самое, но иначе. Иногда настолько иначе, что я поправлял ее, но она не обращала внимания на мои поправки и продолжала говорить своим милым голоском. Чудесным звонким и гладким голосом, музыкальным и печальным, как звук гобоя в ночи.