Читать «География гениальности: Где и почему рождаются великие идеи» онлайн - страница 91

Впрочем, хорошие времена недолговечны. Пророческие слова Сильвии Плат – «Я желаю вещей, которые меня в итоге погубят» – сбылись так, будто были сказаны и о Флоренции. Город умер, как и жил: от руки всемогущего флорина. Добропорядочный материализм выродился в грубое потребительство. Между тем, чтобы завершить собор Святого Петра, папа Лев Х (еще один Медичи) посулил особую «индульгенцию». Большая часть собранных средств пропала, а широкое недовольство стало одним из факторов, вызвавших Реформацию. Начал формироваться новый мировой порядок, и творческая энергия, бурлившая во Флоренции, перекочевала на северо-запад – в места, которые если и не характером, то по меньшей мере климатом ничем не напоминали тосканскую столицу.

Спустя несколько месяцев, вернувшись домой, я пишу Юджину. У меня возникло еще несколько вопросов. А на следующей неделе получаю ответ. Поначалу все кажется нормальным. Минутку… Что-то уж очень коротко для Юджина. А где же остальная часть письма? Я прокручиваю страницу вниз.

Пустое пространство.

Пустое пространство.

А потом эти строки:

«Эрик, это Антонио, партнер Юджина. У меня страшная новость: Юджин умер».

Я долго смотрю в экран, надеясь, что случилась ошибка. Быть может, розыгрыш? Но нет. Юджин скончался от тяжелого сердечного приступа, не успев дописать письмо. И мне вспоминаются слова уже не Юджина, а Э. М. Форстера – еще одного обитателя Флоренции. «Печаль незавершенного», – сказал он однажды. Эта фраза застревает в моем ошеломленном мозгу вместе с осознанием: я ведь так и не познакомился с собакой Юджина.

Несколько секунд спустя моя мысль делает новый поворот. На ум приходят слова Дьёрдя Фалуди. Когда его спросили, почему он в семь лет решил стать поэтом, он ответил: «Я боялся умереть».

По сути, все искусство есть попытка достичь бессмертия. Нам нравится думать, что гении благодаря своим творениям обманывают смерть. Но увы: каждая жизнь, даже самая славная и полноценная, не завершена. Даже жизнь Леонардо и Микеланджело. И, конечно, жизнь моего друга Юджина.

Гений дает лишь иллюзию бессмертия. И все же мы тянемся к ней, как утопающий к самой хрупкой соломинке.

Глава 4

Гений практичен: Эдинбург

Громада Эдинбургского замка, высящегося на базальтовой скале, застает меня врасплох. Я столько раз видел его на фотографиях и столько читал о нем, что казалось – все уже знакомо, ничего необычного не будет. Но когда после очередного поворота передо мной вырастает эта твердыня, возведенная на погасшем вулкане (таких вулканов в округе множество), я внутренне замираю.

Есть и другие подобные места. (Вспоминается Тадж-Махал.) Насмотревшись на фотографии, мы полагаем, что их чары на нас не подействуют. Но стоит нам увидеть все лично, вживую, как сердце бьется чаще, а дыхание перехватывает. И нам остается лишь ахать, снова обретя дар речи: кто же мог подумать!..

Таков и весь остальной Эдинбург: он изумляет. А изумление, вместе с восхищением и благоговением, глубоко присуще всякому творческому гению. Сколько бы человек ни готовился и ни работал (а без этого не обойтись!), творческий прорыв становится неожиданностью – подчас даже для самого творца.