Читать «География гениальности: Где и почему рождаются великие идеи» онлайн - страница 200

– Люди говорят, что приехали сюда, поскольку тут все круто по части технологии, но это они придумывают задним числом, – говорит Чак. – Подлинная причина приезда состоит в том, что здесь иначе заключаются сделки. Не так, как в других местах.

Долина легко принимает и легко отталкивает людей.

– Бывает, поговоришь с человеком, который приехал несколько недель назад, а он разговаривает так, словно всегда работал в Кремниевой долине. В эту среду легко вписаться, но и легко вылететь из нее.

Места гения – это не только магнит, но и сито.

Зато, замечает Чак, есть и правдивый миф о Кремниевой долине: она действительно поверхностна. Среднестатистический местный обитатель знает множество людей, но вскользь, неглубоко. Во многом именно это делает регион таким успешным: не привязанность людей к нему, а отсутствие привязанности.

– Люди легко встраиваются в местные связи, но и легко отрывают себя от них. В этом есть нечто удивительное. Никто не говорит, что за Кремниевую долину он готов умереть или убить. Совсем наоборот.

В 1973 г. молодой социолог Марк Грановеттер написал научную статью, которая со временем стала самой цитируемой работой в области социологии (по последним подсчетам – 29 672 цитаты). Называется она «Сила слабых связей». Она короткая, и сам автор называл ее лишь «фрагментом теории». Однако интересна тем, что, при всей своей простоте, предлагает любопытный и парадоксальный тезис.

Название статьи говорит само за себя. Связи, которые мы считаем слабыми, – с коллегами и знакомыми – чрезвычайно сильны. Напротив, связи, которые мы считаем сильными, – с семьей и коллегами – слабы. Грановеттер признает, что это кажется бессмысленным, но провокационно добавляет: «Парадоксы – отличное противоядие от теорий, которые объясняют все слишком гладко».

Звучит многообещающе. Вдруг это объяснит успех Кремниевой долины? Я решаю найти Грановеттера, где бы он ни находился. Вообразите мою радость, когда выясняется, что он живет именно здесь, в Пало-Альто, где, как и в Калькутте, вероятность совпадения выше, чем в других местах.

Наутро я нахожу Грановеттера в его стэнфордском офисе. Бетховен и Эйнштейн позавидовали бы: кипы бумаги возвышаются на письменном столе, как монументы древности, грозя обвалиться. Они доминируют над всем кабинетом. Кабинет же принадлежит маленькому человеку, тихому и не лишенному дружелюбия.

Я усаживаюсь за стол и вытягиваю шею, чтобы разглядеть Грановеттера за пачками бумаги и спросить о «фрагменте теории». Как слабые связи могут быть сильными?

– Слабые связи могут научить большему, – объясняет он. И тому есть много причин. Человек, с которым у вас слабая связь, чаще происходит из иной среды, чем вы. Отсюда и плюсы таких иммигрантских сообществ, как Вена и Кремниевая долина (в половине стартапов Кремниевой долины хотя бы один основатель родился за пределами Соединенных Штатов). Кроме того, нам психологически легче задеть человека, связь с которым слабая. А готовность задеть – одна из важных составляющих креативности.