Читать «География гениальности: Где и почему рождаются великие идеи» онлайн - страница 179

Это имеет колоссальное значение. Прежде всего, видно, что важно не знание как таковое, а то, как мы с ним обращаемся и сколь легко можем им воспользоваться. Совет, который мы слышали в детстве при неудачах: «Забудь и живи дальше», глубоко ошибочен. К гениальности ведет иной путь: «Помни – и живи дальше».

Робко и с благоговением я вхожу в личный кабинет Фрейда. У стола висит зеркало в золоченой раме. Всматривался ли Фрейд, глядя в него, в результаты хирургических операций – следы попыток избавиться от раковой опухоли, съедавшей его гортань? Он испытывал страшные боли, но не бросил курить до конца жизни. По его словам, без сигары он не мог работать. А работал постоянно: с утра принимал пациентов, вечером общался с коллегами и друзьями, потом читал и писал до глубокой ночи. Как Моцарт.

Здесь по-прежнему стоит одна из любимых вещей Фрейда – рабочее кресло, сделанное по особому заказу и с учетом своеобразной манеры сидеть. Фрейд часто садился по диагонали: одну ногу перекидывал через подлокотник, голову держал на весу, а книжку достаточно высоко. Чуть позже я попытаюсь повторить этот цирковой номер – и уже через несколько секунд испытаю дискомфорт. Как это пришло Фрейду в голову? Неужели ему было удобно? Или это просто мазохизм? Какой здесь скрытый смысл?

Быть может, он пытался (бессознательно!) «нарушить схему». Нарушение схемы – это когда мир переворачивается вверх дном, ломаются временные и пространственные стереотипы. Бетховенский «свинарник» дома и «завалы» на письменном столе Эйнштейна – один из примеров нарушения схемы. Некоторые психологи пытались сделать нечто подобное в лабораторных условиях. Скажем, просили одних участников приготовить завтрак в «неправильной» последовательности, а других – в «правильной». Бóльшую «когнитивную гибкость» впоследствии демонстрировала первая группа. Кстати, не обязательно нарушать схему лично – можно (вдумчиво) наблюдать за ее нарушением со стороны. В плане творчества смотреть, как люди делают странные вещи, – почти то же самое, что делать их самому.

Так многое становится понятным. Это объясняет, почему в таких творческих местах, как Вена, прорывы в одной области вели к прорывам в иных областях. Говард Гарднер отмечает: «Знание о том, что рисовать можно иначе, повышало вероятность нового танца, новой поэзии и новой политики». Нарушения схемы объясняют, как Фрейд оказался под влиянием венской культурной сцены, хотя и не был сопричастен ей напрямую. Новшество витало в воздухе. Гениальность порождает гениальность.

Более того, новые идеи – в частности, теории Фрейда – получали большее признание именно в таких городах, как Вена, поскольку, пишет Михай Чиксентмихайи, «творчество чаще возникает в тех местах, где новые идеи легче приживаются». Места, привычные к новым идеям и новым способам мышления, более готовы к их появлению, а гений и признание нераздельны. Настоящий гений – это признанный гений.