Читать «Т. 11. Любовь зла. Конец времён. Растиньяк-дьявол» онлайн - страница 11

— Слово «очкец», — продолжал диктор, — впервые было зафиксировано на острове Таити. Это, как вы знаете, остров, принадлежащий департаменту Полинезия, населенный выходцами из Австралии, колонизировавшими его после войны Судного дня. В настоящем Таити используется как военно-космическая база.

Первое время слово «очкец» использовалось как профессиональный жаргонизм космических исследователей и научных работников. Насколько мы знаем, первыми его стали использовать космонавты, что может привести нас к источнику его возникновения. После его появления оно стало настолько популярным, что представители гражданского флота попросили разрешения официально его использовать, но им было отказано, до полного выяснения корней.

Исходя из первичных исследований, можно сделать вывод, что это слово используется в качестве как прилагательного, так и существительного и глагола. Кроме того, оно содержит в себе ярко выраженный уничижительный оттенок и близко по значению (хоть и не является эквивалентом) признанным лингвистами выражениям: «кранты» и «непруха». Кроме того, оно имеет значение чего-то необычного, «не от мира сего». Говоря иными словами — многоложного.

Настоящим посланием мы приказываем вам провести расследование слова «очкец», следуя статье № СТ-ЛИН-476 до тех пор, пока вы не получите приказа с номером более высокого порядка, но в любом случае вы должны подготовить отчет не позднее 12 числа месяца Плодородия, 550 Э. С.

Хэл пробежал письмо до конца: остальные три слова, по счастью, были не настолько важны — ему вовсе не улыбалось надорваться, пытаясь изучить все четыре сразу.

Но завтра сразу после отчета Ольвегсену ему придется снова уехать. Что ж, отпадает необходимость распаковывать барахло. Правда, белье снова придется носить сутками, так как будет негде его постирать.

На самом деле ему бы хотелось отдохнуть как следует после путешествия, из которого он только что вернулся.

«Вот только как — следует?» — подумал он, снимая очки и уперевшись взглядом в Мэри.

Она как раз закончила смотреть трехмерку и стала готовиться ко сну: вытянула из стены ящик с постельным бельем и достала из него ночные рубашки. У Хэла тоскливо засосало под ложечкой: впереди еще целая ночь! В эту секунду его супруга обернулась и успела заметить выражение его лица.

— Что это с тобой? — удивилась она.

— Да так, ничего…

Она направилась к нему через всю комнату (всю! пару шагов туда-сюда, а сколько места было в заповеднике — шагать устанешь!) и протянула ему скомканную тряпку:

— Не думаю, что Олаф их стирал, — сказала Мэри, — но он не виноват — у нас сломался деионизатор. Он оставил записку, что вызвал техников, но ты же знаешь, как они обычно тянут.

— Да я починил бы его сам, будь у меня на это время! — в сердцах воскликнул Хэл, но тут же замер и принюхался к белью. — Великий Сигмен! Это сколько уже стиралка не работает!

— Она сломалась сразу после твоего отъезда.

— Ну и воняют же они! Словно каждые пять минут просыпаешься в холодном поту. Впрочем, ничего удивительного — старик Ольвегсен и на меня нагоняет страх похлеще Сигмена.