Читать «Недостаточно хороша» онлайн - страница 166

На следующий день сомнения по поводу, держать ли родителей в неведении, разрешились сами собой.

– Дело в том, – сухо передавая информацию, сообщил врач, – что поврежденный сустав лечится на протяжении шести недель антибиотиками. Внутривенно.

– Я ничего не поняла, – ответила я ему, прямо и твердо смотря в глаза. Я понимала, что он раздражен и от этого груб, но не сердится лично на меня, а просто вымещает свое недовольство ситуацией. Но мне и так было тяжело.

– Объясняю, ее нужно положить в больницу на длительное лечение капельницей.

– И что, нет никаких альтернатив?

– Что ж, – сказал он, почесывая подбородок. – Альтернатива есть. У нас тут оборудованная операционная. В принципе можно поставить ЦВК и получать антибиотики на дому.

Он подробно рассказал, что такое ЦВК, нарисовав на листике трубочку, идущую из локтевого сгиба по вене прямо в сердце. Ника тоже внимательно слушала и не пропустила мимо ушей названную в конце разговора цену. У меня таких денег не было. Найти отговорку на шесть недель отсутствия Ники для лечения казалось невозможным. Что ж, сестра умела проигрывать.

Когда врач удалился, оставив нас наедине, она достала телефон и набрала папин номер.

– Папа, приезжай, пожалуйста, – сказала она полным слез голосом, очень похожим на тот, которым она вызвала меня вчера. И быстро и четко надиктовала адрес. Я даже не догадывалась, что Ника его запомнила во время совместной поездки на такси. Думала, что девочка без сознания. Все-таки у нее мозги есть – цепкие, быстрые и подмечающие мельчайшие детали. В детстве мы обожали решать математические задачки из потрепанного синего учебника. Даже сейчас школа давалась Нике легко, проблема была в лени, из-за которой вместо отличницы она числилась в троечницах.

После этого события разворачивались довольно бурно. Папа появился мгновенно, мы не успели даже подготовиться. После приезда, окинув взглядом бледную Нику и меня подле нее, он заперся в кабинете врача и вышел оттуда мрачнее тучи. Персонал сразу забегал, как пчелы в улье, и сестру забрали на операцию, благо она еще не успела позавтракать.

Папа сел напротив меня и серьезным, чуть скрипучим голосом выспросил все детали. Его интересовало, когда Ника мне позвонила, что я сказала маме и как нашла клинику.

О самой болезни он не сказал ни слова, да и я боялась смотреть ему в глаза. В нашем кругу это считалось таким унизительным позором, что страшнее ничего и не бывает.

Да, у меня были парни, с которыми я была близка, и родные об этом догадывались. Но не знали точно. Я никогда не приводила домой мальчиков, и всех устраивало подобное положение дел.

Ника смешала все карты.

Папа сидел, сгорбившись в кресле, а я устроилась напротив него на кровати Ники. Его плечи тряслись, и я вдруг с ужасом поняла, что папа плачет. Я тихо подошла к нему, наклонилась обнять за плечи. Он пах бетонной пылью и сигаретами. Почувствовав мои прикосновения, он весь сжался, а потом накрыл своей шершавой рукой мои ладони.

Мы забрали сонную Нику вместе с новой трубочкой в руке и инструкцией, как за ней ухаживать. Подписались на медсестру, которая будет приходить и прокапывать антибиотики.