Читать «Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы» онлайн - страница 228

Когда я сказал это Рабийе, она ответила:

— Бог есть математическое уравнение. Но он же есть и все остальное, хотя Дух существует отдельно от него.

— Я не вижу большего смысла в твоих словах, чем в том, что сказал я, — возразил я.

— Возможно, ты приближаешься к нему, — проговорила она. — Но не с помощью этого прибора. Не путай его с Путем.

В ту ночь, когда мои товарищи спали, я сидел на краю и смотрел на виднеющиеся далеко внизу огоньки костров. Люди сидели или отплясывали вокруг огня, кое-кто падал, опьянев. И тогда я подумал о годах, прожитых здесь и на Земле, и ощутил жалость, смешанную с отчаянием. Жалость к себе и своему «я».

Я написал множество пьес, рассказов и поэм о тупости, лицемерии, дикости, бесчувственности и эксплуататорах искалеченных и обреченных людских масс. Я издевался над всеми — и над хозяевами, и над массами — за их слабости и глупость. Но разве то была их вина? Разве не были они рождены, чтобы стать такими, какими стали? Разве каждый из них не действовал в соответствии со своими возможностями? А если кому-либо хватало восприимчивости, вдохновения и мужества, чтобы возвыситься над толпой, то разве не были эти люди такими с рождения?

Тогда какое имел я право кого-либо восхвалять или осуждать? Те, кто сумел сумел собственными усилиями поднять себя на более высокий уровень, смогли такого добиться лишь потому, что их характеры сформировались еще при рождении. Они не заслуживают ни обвинений, ни хвалы.

И мне кажется, что истинной свободы воли попросту не существует.

Таким образом, если мне тоже удастся испытать тот экстаз, что испытала Рабийя, то лишь потому, что мне позволит сделать это наследие моей плоти. И потому что я прожил столь долго. С какой стати Рабийя или я будем вознаграждены лишь потому, что Бог, образно говоря, этого пожелал?

Где здесь честность или справедливость?

Пьяные крики, доносящиеся снизу, раздаются потому, что они есть. Равным образом ни я, ни Рабийя не можем заявлять, что в чем-то превосходим других.

А где здесь честность и справедливость?

Рабийя должна была сказать мне, что все это — Божья воля. Когда-нибудь, если я достигну определенного уровня духовного развития, я смогу понять его волю. А если не смогу, то мне суждено остаться одним из тех обреченных и несчастных людей, что заполняли Землю, а ныне заполняют этот мир.

С другой стороны, скажет она, каждый из нас способен добиться единения с Богом. Если Бог того пожелает.

И тут моя неустанная возня с прибором активировала его. Из утолщений на обоих его концах вырвались зеленые лучи, изогнулись — выходит, это не настоящий свет, — и соединились в двенадцати футах за моей спиной. В месте их соприкосновения возникло лицо мужчины. Оно было огромным и хмурым, а слова казались угрожающими. Через несколько минут, которые я просидел неподвижно, словно загипнотизированный доктором Месмером, тираду мужчины прервал женский голос — очень приятный и успокаивающий, но немного напряженный. Еще через пару минут разгневанное лицо мужчины расслабилось. Вскоре он улыбнулся, и тут изображение погасло.