Читать «Тигрушка (сборник)» онлайн - страница 6

Ладно, хватит исторических экскурсов. Как и почему так получилось, понятия не имею, но наш Котяра ел только рыбу. Московские гурманы иногда вылавливали на рыбных прилавках свежего карпа и прочие вкусности вроде корюшки, а Котяра предпочитал замороженное филе трески исландского производства.

Ныне могут сказать: «Ишь, какой ваш Котяра, зазнался, импорт ему подавай!» Опять же, как житель той эпохи, свидетельствую: верно, дефицит наблюдался на рыбных прилавках, и когда, к примеру, выбрасывали селедку, те, кто лез без очереди, получали по орде, но, на Котярино счастье, этот исландский экспорт, лежащий брусками в белой бумажной упаковке с красными заграничными буквами, москвичи дружно игнорировали. Похоже, в гробу они его видали.

Итак, на чем мы остановились? На том, что 31 августа 72-го года я, не останавливаясь, бегу в продмаг, ожидая лицезреть жуткое зрелище: исчезло с верхних полок Котярино тресковое филе – растаяло оно за два месяца жары или москвичи его раскупили, чтоб хоть как-то охлаждать свои квартиры. Прибежал. Уф! Слава богу, устояла советская власть, и заграничные бруски в белой бумажной упаковке с красными исландскими буквами скучают на прежнем месте.

Отоварился, успокоился и подумал, что теперь я с чистой совестью имею право на некое баловство, а именно на три бутылки пива, которые засуну в морозилку и к моему ужину…

Разогнался и затормозил перед винным прилавком. Продавщица зевала.

– Мне, пожалуйста, три бутылки пива, жигулевского или рижского, – попросил я очень вежливо.

Продавщица захлопнула рот и выпучила на меня глаза. Два алкаша, явно поджидавшие третьего, чтоб скинуться на пол-литра, ойкнули: «Во дает!», а потом громко захохотали. На звуки такого веселья потянулись шляющиеся около полупустых прилавков граждане с авоськами: дескать, неужели выкинули сосиски? Словом, собралось некое сообщество, которое, глядя на меня, перешептывалось и пересмеивалось. Я, стараясь, как можно спокойнее спросил:

– Ребята, вы меня за фокусника принимаете?

Друг, а ты не сердись, – миролюбиво ответил один из алкашей, – в Москве два месяца как нет пива, ни капли. И тут ты как с неба свалился. Мол, гоните ему три бутылки. Цирк, да и только.

Зимой Алке исполнилось четырнадцать лет, и она старалась, при любом удобном случае, улизнуть из дома в компанию своих сверстников. Котяра очень обижался, и в конце концов мы с ним написали письмо: «Аля, зачем нас тогда завели, если никто с нами не играет и даже не рассказывает, что происходит в школе?» – и подписались: «Котяра, папа».