Читать «Жизнь бабочки» онлайн - страница 133
Жанна Тевлина
– Ну, так переспите с ним.
Она опустила голову.
– Он не хочет…
– Не хочет? А вы предлагали?
Она раскрыла полы куртки, под ней был лифчик, и больше ничего.
Он с трудом сдержал улыбку.
– Да… Тяжелый случай… А почему он не хочет, как вы думаете?
– Наверное, что-то во мне не то…
– Да? А может, в нем что-то не то?
Она задумалась. Взгляд стал более осмысленным.
– Нет… Он всем нравится… Просто я его недостойна…
– Мань, а я голодный. Может, что-нибудь поедим?
Вначале она отказывалась, но после супа ей явно полегчало.
– Надо пуговицы пришить… А где я такие сейчас найду?
– Сейчас поездим, поищем…
– Антон…
Она впервые назвала его по имени, и он обрадовался.
– А у вас бывают в центре вечеринки какие-нибудь корпоративные?
– Вы хотите на вечеринку?
Она хмыкнула против воли.
– Я хочу сказать мужу, что была у вас на приеме, а там как раз была вечеринка…
– …и разбушевавшиеся психи оборвали пуговицы с вашей кофточки…
Они хором засмеялись.
– Нет, пуговицы я пришью. У вас в машине можно?
– Конечно! У меня там все пришивают пуговицы. Ох уж эти женщины!
– Я не женщина…
– Правда, а кто вы?
Она безнадежно махнула рукой.
Они объездили три магазина, но похожих пуговиц нигде не было. Градову пришла идея.
– А может, купим другую кофточку и скажем, что на вечеринке всем больным дарили по кофточке.
Она обрадовалась.
– Зачем мне дарить? Что я сама себе кофту не могу купить! Петя знает, что я периодически что-то покупаю.
Затем спросила неуверенно:
– А можно я белую кофту у вас пока оставлю? А потом заберу…
– Все-таки заберете? А я-то уж губу раскатал…
– Вы ж не фетишист…
– Да вроде бог миловал.
Он отвез ее домой и еще минут пять постоял у подъезда, периодически поглядывая наверх. С балкона ничего не падало. Он завел машину и поехал домой.
Сева никак не мог уснуть. В голове стоял голос Клыковой, ее беспрерывное стрекотание, все эти рюшечки, подушечки. А может, она этого и не говорила, а он просто насмотрелся на них за три часа. Рюшечки были повсюду, на столе, под компьютером, на тапках, которые она достала из закутка, прикрытого кружевной занавесочкой, на вышитой подушечке, которую она ему подложила на стул, хотя он ее об этом не просил. Интересно, как можно любить такую женщину, а впрочем, кажется, ее никто и не любил, хотя она постоянно намекала на какую-то неземную любовь, которую она с трудом пережила. Лучше бы не пережила. Тогда бы он не оказался сейчас перед этой унизительной дилеммой. Он и так стерпел дважды, когда позволял курочить свои рукописи. Но та, первая писательница, хотя бы не так раздражала. Кивала испуганно и конспектировала все, что он ей диктовал. А Клыкова и вправду возомнила себя классиком. Вот уж воистину нет ничего страшнее глупости. И еще бездарности. К сожалению, ему не оставили выбора. По витошинскому тону он понял, что тот сменил милость на гнев и больше церемониться с ним не будет, как будто бы Сева виноват в чужой бездарности.
Сева три часа пытался ей что-то объяснить, она замирала, глядя на него остекленевшим взглядом. Оживала, как только он замолкал, и начинала с безумной скоростью листать распечатанную рукопись и с выражением зачитывать ему особо полюбившиеся ей отрывки.
