Читать «Оцелот Куна» онлайн - страница 90

Она не могла никому принадлежать отдельно, она хранительница правды, любви и покоя «Сеньоры Большая Голубая Жемчужина». Только такой как Лиа племя могло доверить жемчужину, и только ей жемчужина могла предсказать будущее и как уберечься от бед не только племени, но и всему человечеству. Я пришёл и нарушил естественный ход событий, гармонию и это принесло много бед.

Она была избранной, она сама – как неприкосновенная реликвия. Без неё жемчужина, хранящаяся в моём доме, – красивая безделица, угасшая с годами. Жемчужина выбрала себе хозяйку, а хозяйка предала жемчужину из-за меня.

Нарушился баланс жизни, и не только мой – это принесло беды при взаимодействии людей с планетой на высоком уровне и на уровне каждого человека.

Лиа очень сильная, она противостояла отцу-вождю, целому племени, своему роду, чтобы быть рядом со мной и нашим будущим малышом, с тобой, Евгений. Я так вас люблю, дети мои, но прошу вас, бегите.

Не спрашивайте, как и когда, но я уже в аэропорту узнал, где ты, Жанна, на каком острове и договорился о побеге.

Шхуна стоит здесь неподалёку, я отвлеку шамана, а вы бегите, вот билеты на самолёт.

Я не мог ничего понять. Он что, хочет остаться здесь?

Он, будто читая мои мысли, сказал:

– Все юридические вопросы, связанные с моим отцовством и ювелирным бизнесом, я оформил ещё перед отъездом, думаю, здесь никаких осложнений не будет. Все бумаги лежат в сейфе в основном офисе, – и он мне отдал связку ключей. – Я хочу остаться с Лиа, да и оцелот Куна для меня – не просто животное, он мой друг, я не могу его бросить.

Шаман Вэле вошёл в хижину, Василий впервые по отношению к нему изобразил радушие, достал припасённую бутыль с чича и предложил отметить столь значимое для каждого из нас событие: для Василия и меня – воссоединение с Жанной, для Вэле (как я понимаю) – присутствие оцелота Куны, возвращение жемчужины, что вернёт силы шамана путём возвращения утраченной души в его телесную оболочку.

Недоверие Вэле таяло по мере увеличения выпитого им алкоголя, который он после своего продолжительного анабиоза употреблял впервые; шаман быстро захмелел.

На что, собственно, и был расчёт.

Я демонстративно передал жемчужину Василию, перехватив затуманенный, но всё же цепкий взгляд Вэле, устремлённый на неё.

Оцелот, указывая на своё присутствие, издал лёгкое рычание, подёрнул ушами и, лизнув руку Василия, растянулся у порога.

Но, оказалось, это были не все атрибуты, пропавшие во время ритуала шамана, направленного на гибель Василия и изъятые у него Лиа во время впадения Вэле в транс.

– Тебе нужен твой нучу? – опережая вопрос Вэле, спросил Василий, – он здесь, на острове, я его спрятал ещё тогда.

Было видно, как шамана угнетает бессилие, что он не может навязать нам собственную волю, когда-то утраченную способность повелевать.

– Пусть дети прогуляются, – сказал Василий, – им не надо смотреть на то, как мы пьём и решаем только нас касающиеся проблемы. Нучу ты получишь, когда они будут далеко отсюда. Ты должен обещать, что не будешь их больше преследовать, забудешь об их существовании, я остаюсь здесь; если племя меня не примет, я найду остров, вдали от племени, и буду на нём жить, ничем себя не обнаруживая, не задевая интересов племени и твои личные, Вэле. Я только хочу быть ближе к Лиа и всё, – последние слова были больше обращены ко мне, чем к шаману.