Из славнова Ростова, красна города,Как два ясныя соколы вылетывали,Выезжали два могучии богатыри:Что по именю Алешинка Поповичь младА со молодом Екимом Ивановичем.Оне ездят, богатыри, плеча о плечо,Стремяно в стремяно богатырское.Оне ездили-гуляли по чисту полю,Ничего оне в чистом поли не наезживали,Не видали птицы перелетныя,Не видали оне зверя прыскучева,Толко в чистом поле наехали —Лежит три дороги широкия,Промежу тех дорог лежит горючь камень,А на каменю подпись подписана.Взговорит Алеша Поповичь млад:— А и ты, братец Еким Ивановичь,В грамоте поученои человек!Посмотри на каменю подписи,Что на каменю подписано. —И скочил Еким со добра коня,Посмотрил на каменю подписи,— Росписаны дороги широкия:Первая дорога во Муром лежит,Другая дорога — в Чернигов-град,Третья — ко городу ко Киеву,Ко ласкову князю Владимеру.Говорил тут Еким Ивановичь:— А и братец, Алеша Поповичь млад,Которой дорогой изволишь ехать? —Говорил ему Алеша Поповичь млад:— Лутче нам ехать ко городу ко Киеву,Ко ласкову князю Владимеру. —Втапоры поворотили добрых конейИ поехали оне ко городу ко Киеву.Не доехавши оне до Сафат-реки,Становились на лугах на зеленыех,Надо Алеши покормить добрых коней,Раставили тут два бела шетра,Что изволил Алеша опочив держать,А и мало время позамешкавши,Молоды Еким со добры кони,Стреножемши, в зелен луг пустил,Сам ложился в свои шатер опочив держать.Прошла та ночь осенея,Ото сна Алеша пробужаетца,Встает рано-ранешонко,Утреней зарею умываетца,Белаю ширинкаю утираетца,На восток он, Алеша, богу молитца.Молоды Еким сын ИвановичьСкоро сходил по добрых коней,А сводил он поить на Сафет на реку,И приказал ему АлешаСкоро седлать добрых коней.Аседлавши он, Еким, добрых коней,Нарежаютца оне ехать ко городу ко Киеву.Пришол тут к ним калика перехожей,Лапатки на нем семи шелков,Подковырены чистым серебром,Личико унизано красным золотом,Шуба соболиная долгополая,Шляпа сорочинскаяЗемли греческой в тритцать пуд.Шелепуга подорожная в пятдесят пуд,Налита свинцу чебурацкова,Говорил таково слово:— Гои вы еси, удалы добры молодцы!Видел я Тугарина Змеевича,В вышину ли он, Тугарин, трех сажен,Промеж плечеи косая сажень,Промежу глас калена стрела,Конь под ним как лютой зверь,Из пламень пышет,Из ушей дым столбом стоит. —Привезался Алеша Поповичь млад:— А и ты, братец калика перехожея!Дай мне платье каличее,Возми мое богатырское,Лапатки свои семи шелков,Подковырены чистым серебром,Личико унизано красным золотом,Шубу свою соболиную долгополую,Шляпу сорочинскуюЗемли греческой в тридцать пуд,Шелепугу подорожную в пятдесят пуд,Налита свинцу чебурацкова. —Дает свое платье каликаАлеши Поповичу, не отказываючи,А на себе надевал то платье богатырское,Скоро Алеша каликою нарежаетцаИ взял шелепугу дорожную,Котора была в пятдесят пуд,И взял в запас булатное,Пошол за Сафат-реку.Завидел тут Тугарин Змеевичь млад,Заревел зычным голосом,Подрогнула дубровушка зеленая,Алеша Поповичь едва жив идет,Говорил тут Тугарин Змеевичь млад:— Гои еси, калика перехожея!А где ты слыхал и где видалПро молода Алешу Поповича?А и я бы Алешу копьем заколол,Копьем заколол и огнем спалил. —Говорил тут Алеша каликаю:— А и ты ои еси, Тугарин Змеевичь млад!Поезжай поближе ко мне,Не слышу я, что ты говоришь. —И подъезжал к нему Тугарин Змеевичь млад. Алеша Поповичь младПротив Тугарина Змеевича,Хлеснул ево шелепугою по буйной голове,Розшиб ему буину голову,И упал Тугарин на сыру землю,Скочил ему Алеша на черну грудь.Втапоры взмолитца Тугарин Змеевичь млад:— Гои еси ты, калика перехожея!Не ты ли Алеша Поповичь млад?Токо ты Алеша Поповичь млад,Сем побратуемся с тобой. —Втапоры Алеша врагу не веровал,Отрезал ему голову прочь,Платья с него снимал цветное на сто тысячей,И все платья на себе надевал,Садился на ево добра коняИ поехал к своим белым шатрам.Втапоры увидели Еким ИвановичИ калика перехожея,Испужалися его, сели на добрых коней,Побежали ко городу Ростову.И постигает их Алеша Поповичь млад,Обвернетца Еким Иванович,Он выдергивал палицу баевую в тритцать пуд,Бросил назад себе:Показалося ему, что Тугарин Змеевичь млад,И угодил в груди белыя Алеши Поповича,Сшиб из седелечка черкескова,И упал он на сыру землю.Втапоры Еким ИвановичьСкочил со добра коня, сел на груди ему,Хочет пороть груди белыя,И увидел на нем золот чюден крест,Сам заплакал, говорил калики перехожему:— По грехам надо мною, Екимом, учинилося,Что убих своего братца родимова. —И стали ево оба трести и качатьИ потом подали ему питья заморскова,Оттого он здрав стал.Стали оне говоритиИ между собою платьем меняти:Калика свое платье надевал каличье,А Олеша — свое богатырское,А Тугарина Змеевича платье цветноеКлали в чебодан к себе.Сели оне на добрых конейИ поехали все ко городу во Киеву,Ко ласкову князю Владимеру.А и будут оне в городе КиевеНа княженецком дворе,Скочили со добрых коней,Привезали к дубовым столбам,Пошли во светлы гридни,Молятся Спасову образуИ бьют челом, поклоняютцаКнязю Владимеру и княгине Апраксевне,И на все четыре стороны.Говорил им ласковой Владимер-князь:— Гои вы еси, добры молодцы!Скажитеся, как вас по именю зовут,А по именю вам мочно место дать,По изочеству можно пожаловати. —Говорит тут Алеша Поповичь млад:— Меня, асударь, зовут Алешою Поповичем,Из города Ростова старова попа соборнова. —Втапоры Владимер-князь обрадовался,Говорил таковы слова:— Гои еси, Алеша Поповичь млад!По отечеству садися в большое место,В передней уголок,В другое место богатырское —В дубову скомью против меня,В третье место, куда сам зохошь. —Не садился Алеша в место болшееИ не садился в дубову скомью,Сел он со своими товарищи на полатнои брус.Мало время позамешкавши,Несут Тугарина ЗмеевичаНа той доске красна золотаДвенатцать могучих богатырей.Сажали в место долшое,А подле ево сидела княгиня Апраксевна.Тут повары были догадливы:Понесли ества сахарные и питья медяныя,А питья все заморския.Стали тут пить, есть, прохложатися,А Тугарин Змеевичь нечестно хлеба ест:По целой ковриге за щеку мечит,Те ковриги монастырския;И нечестно Тугарин питья пьет:По целой чаше охлестовает,Котора чаша в полтретья ведра.И говорил втапоры Алеша Поповичь млад:— Гои еси ты, ласковой сударьВладимер-князь!Что у тебя за болван пришол,Что за дурак неотесонои?Нечестно у князя за столом сидит,Ко княгине он, собака, руки в пазуху кладет,Целует во уста сахарныя,Тебе, князю, насмехаетца!А у моево сударя-батюшкаБыла сабачишша старая,Насилу по подстолью таскалася,И костью та сабака подавилася, —Взял ее за хвост, под гору махнул;От меня Тугарину то же будет! —Тугарин почернел, как осеньня ночь,Алеша Поповичь стал как светел месяц.И опять втапоры повары были догадливы:Носят ества сахарныя.И принесли лебедушку белую,И ту рушала княгиня лебедь белую,Обрезала рученку левую,Завернула рукавцом, под стол опустила,Говорила таково слово:— Гои вы еси, княгини-боярыни,Либо мне резать лебедь бедова,Либо смотреть на мил живот,На молода Тугарина Змеевича. —Он взявши, Тугарин, лебедь белую,Всю вдруг проглатил,Еще тут же ковригу монастырскую.Говорит Алеша на податном брусу:— Гои еси, ласковой асударь Владимер-князь!Что у тебе за болван сидит?Что за дурак неотесонои?Нечестно за столом сидит,Нечестно хлеба с солью ест:По целой ковриге за щеку мечитИ целу лебедушку вдруг проглотил.У моево сударя-батюшка,Федора попа ростовскаго,Была коровишша старая,Насилу по двору таскалася,Забилася на поварню к поварам,Выпила чан браги пресныи,Оттого она лопнула, —Взял за хвост, под гору махнул.От меня Тугарину то же будет! —Тугарин потемнел, как осеньня ночь,Выдернул чингалишша булатное,Бросил в Алешу Поповича.Алеша на то-то верток был,Не мог Тугарин попасть в него,Подхватил чингалиша Еким Ивановичь,Говорил Алеши Поповичу:— Сам ли ты бросаешь в ево али мне велишь? —— Нет, я сам не бросаю и тебе не велю,Заутра с ним переведаюсь:Бьюсь я с ним о велик заклад —Не о сте рублях, не о тысячи,А бьюсь о своей буйной голове! —Втапоры князи и бояра скочили на резвы ногиИ все за Тугарина поруки держат:Князи кладут по сту рублей,Бояра — по пятидесят,Крестьяна — по пяти рублев.Тут же случилися гости купеческия,Три карабля свои подписаваютПод Тугарина Змеевича,Всяки тавары заморскии,Которы стоят на быстром Непре,А за Алешу подписавалВладыка черниговской.Втапоры Тугарин звился и вон ушол.Садился на своего добра коня,Поднялся на бумажных крыльехПоднебесью летать.Скочила княгиня Апраксевна на резвы ноги,Стала пенять Алеши Поповичю:— Деревеншина ты, заселшина!Не дал посидеть другу милому. —Втапоры тово Алеша не слушался,Звился с товарыши и вон пошол.Садилися на добры кони,Поехали ко Сафат-реке,Поставили белы шатры,Стали опочив держать,Коней опустили в зелены дуга.Тут Алеша всю ночь не спал,Молился богу со слезами:— Создай, боже, тучю грозную,А и тучи-то з градом дождя! —Алешины молитвы доходны ко Христу.Дает господь бог тучю з градом дождя,Замочила Тугарина крылья бумажныи,Падает Тугарин, как собака, на сыру землю.Приходил Еким ИвановичьСказал Алеши Поповичю,Что видел Тугарина на сырой земле.И скоро Алеша нарежаетца,Садился на добра коня,Взял одну сабелку воструюИ поехал к Тугарину Змеевичю.И увидел Тугарин Змеевичь Алешу Поповича,Заревел зычным голосом:— Гои еси ты, Алеша Поповичь млад!Хош ли, я тебе огнем спалю?Хош ли, Алеша, конем стопчуАли тебе, Алешу, копьем заколю? —Говорил ему Алеша Поповичь млад —— Гои ты еси, Тугарин Змеевичь млад!Бился ты со мною о велик заклад —Битца-дратца един на един,А за тобою ноне силы-сметы нетНа меня, Алешу Поповича —Оглянетца Тугарин назад себя,Втапоры Алеша подскочил,Ему голову срубил,И пала глава на сыру землю, как пивной котелАлеша скочил со добра коня,Отвезал чембур от добра коня,И приколол уши у головы Тугарина Змеевича,И привезал к добру коню,И привез в Киев на княженецкои двор,Бросил середи двора княженецкова.И увидел Алешу Владимер-князь,Повел во светлы гридни,Сажал за убраны столы,Тут для Алеши и стол пошел.Сколко время покушавши,Говорил Владимер князь— Гои еси, Алеша Поповичь млад!Час ты мне свет дал,Пожалуй ты живи в Киеве,Служи мне, князю Владимеру,До люби тебе пожалую! —Втапоры Алеша Поповичь младКнязя не ослушался,Стал служить верою и правдою;А княгиня говорила Алеши Поповичю:— Деревеншина ты, заселшина!Разлучил меня з другом милым,С молодым Змеем Тугаретиным, —Отвечает Алеша Поповичь млад:— А ты гои еси, матушка княгиня Апраксевна!Чють не назвал я тебе сукою,Сукою-ту — ! —То старина, то и деянье.
