Читать «Сон после полуночи» онлайн - страница 55

Эпилог. ШЕСТОЙ ДЕНЬ САТУРНАЛИЙ

Прошло без малого одиннадцать лет, и Клавдию снова явился во сне его полусумасшедший племянник. Император проснулся от собственного крика. Оглядел смутные очертания статуй. С облегчением узнав свою дворцовую спальню, он трясущимися руками зажег светильник, стараясь не смотреть на статуи, чтобы не увидеть среди них поразившую его однажды своей схожестью с сыном Агриппину Старшую. Затем повернулся к жене и зажал ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. О, ужас! На его ложе, сладко посапывая во сне, лежала похожая на Калигулу женщина: родная сестра Гая, дочь Агриппины Старшей, его новая жена — Агриппина Младшая…

Осторожно, чтобы не разбудить ее, Клавдий приподнял светильник и замер, вглядываясь в лицо тридцатипятилетней женщины. Строгий, жесткий профиль, большие, неплотно закрытые глаза, из-под которых она, казалось, даже во сне присматривает за ним… Единственная разница между ней и Гаем — маленький рот, унаследованный, безусловно, ею от своего отца — Германика. И тем не менее, именно такое лицо могло быть у Калигулы, доживи он до этих лет…

Не выпуская светильника, Клавдий и сделал шаг к двери, чтобы найти Полибия и поделиться с ним страшным сном, Агриппина открыла глаза и неожиданно бодрым голосом спросила:

— Ты куда?

— Да так… — пробормотал Клавдий и, зная, что ему не удастся так просто отделаться от жены, признался: — Понимаешь, мне опять приснился Гай Цезарь…

Император не стал объяснять ей подробности. Ведь тогда пришлось бы рассказать и о Мессалине. А после того, как его распутная жена справила при нем, живом муже, свадьбу с красавцем Гаем Силием и была казнена за это по приказу Нарцисса, он старался не вспоминать о ней. И был благодарен друзьям и сенату, что они помогли ему в этом, изъяв имя Мессалины и ее статуи из общественных мест, дворца и частных домов. Поэтому Клавдий просто сказал:

— Твой брат хохотал и требовал, чтобы я пошел к нему в рабство! Напоминал, что его слуги когда-то швыряли в меня на пирах косточками от маслин и привязывали к ладоням сандалии, чтобы я тер ими себе лицо, когда просыпался. Он сказал, что имеет после всего этого надо мной полное право господина. Но, хвала богам, я знаю верное средство, как отвратить от себя этот сон!

За завтраком Клавдий слово в слово повторил разодетым в белоснежные тоги и пурпурные плащи вольноотпущенникам то, что говорил жене и спросил, кто из них желает разделить с ним компанию на Бычий рынок.

Надменные, важные, разговаривавшие со слугами не иначе, как движением головы, эллины встревожено переглянулись.

— Но, цезарь! — поправив висевшую на боку шпагу, осторожно заметил Нарцисс. — Я бы не советовал тебе выходить сегодня из дворца. На улице дождь. Клянусь богами, нынешняя мягкая зима даже здорового человека может сделать инвалидом!

— К тому же, этот сон цезаря мне видится не таким опасным, не так ли, Каллист? — торопливо добавил Паллант.

Каллист, обменявшись быстрым взглядом с Паллантом, через силу усмехнулся и кивнул: