Читать «Все оттенки роз» онлайн - страница 108

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, – резко отвечает бабушка, разворачиваясь, а я проглатываю слова, которые грозят выбраться на поверхность. Ненавижу ее правила, это двуличную борьбу за совершенство.

Слышу, как в другом конце коридора захлопывается дверь ее спальни, а потом ору:

– И я поступила в Стэнфорд, если кому-то вообще есть до этого дело!

В комнате Мии Лео разражается плачем, но быстро успокаивается. Миа, должно быть, стояла у двери своей комнаты, прислушиваясь к нашему разговору. Затем в доме опять воцаряется тишина.

Я валюсь на кровать и с головой накрываюсь одеялом. В детстве я думала, что, если закрыть глаза покрепче, можно исчезнуть. Представляла, что оказалась в каком-нибудь другом месте, описанном в книгах.

Теперь же, как раз тогда, когда мир наконец начинает открываться мне, я ощущаю себя пойманной в ловушку больше, чем прежде.

Глава 21

Прошло три дня, но дома мало что изменилось. Я не помирилась с бабушкой, но и Тэйта тоже больше не видела – вряд ли это возможно, когда он в Нью-Йорке. Поэтому всё в подвешенном состоянии.

Вечером я спешу в лабораторию при Калифорнийском университете. Ребекка уже за работой – помечает образцы.

– Привет, – говорит она. – М-м, итак…

– Спасибо, что прикрыла меня тогда, – произношу я. – Это было действительно очень мило с твоей стороны.

– Без проблем. Я и не знала, что ты… – Она делает паузу, подыскивая подходящее слово. – Знаменита.

– Ха! – усмехаюсь я. – Едва ли. Популярен Тэйт. А я просто попала под перекрестный огонь.

Ребекка кивает, и я благодарна ей за то, что она не задает больше вопросов. Она дольше остальных знает, что я снова встречаюсь с Тэйтом Коллинзом, – она же была в лаборатории в тот вечер, когда он пришел. Странным образом получается, что Ребекка – единственный человек, которому я не лгала. А я ведь едва с ней знакома, если не считать разговоров ни о чем за работой. Она не из болтливых, и прямо сейчас я очень этому рада.

Я улыбаюсь ей, чувствуя благодарность за то, что она не задает больше вопросов.

В понедельник в школе Карлосу хотелось выяснить все подробности о Нью-Йорке, о Тэйте, а также о том, что произошло дома, когда мне пришлось предстать перед бабушкой. Но мне не хотелось ни о чем рассказывать. С тех пор, как я вернулась из Нью-Йорка, все в моей жизни непривычно угнетает меня.

Я надеваю лабораторный халат, читаю записи, оставленные парой студентов последнего курса, чья смена закончилась перед нашей, потом усаживаюсь на табурет, чтобы помочь Ребекке снабдить образцы ярлычками. Через час нам нужно переместить два десятка образцов в холодильную установку. Но сейчас этот один час кажется мне очень долгим сроком.

Пока я работаю, то и дело возвращаюсь мыслями к Тэйту. Вспоминаю тот вечер, когда мы впервые увидели друг друга, вспоминаю, как боялась позволить себе что-то почувствовать к нему, как не хотела соглашаться на одно-единственное свидание. Всю свою жизнь я боялась. Я себе почти никогда не разрешала испытать что-либо. Интересно, если бы я выросла в нормальной семье – что тогда? Сидела бы я сейчас здесь, в Калифорнийском университете, вешая тупые ярлыки на тупые чашки Петри для какого-то тупейшего проекта, которым занимаюсь исключительно ради своего резюме? Я смотрю на чашку Петри в своей руке. Пальцы слегка дрожат. По правде говоря, я никогда не переставала задумываться, этого ли хочу? Нужно ли мне все это? Я так упорно трудилась, чтобы поступить в Стэнфорд, – все эти факультативные занятия, учеба на «отлично», идеальные эссе. Теперь я добилась своей цели и думала, что буду ликовать. Я получила то, о чем всегда мечтала.