Читать «Между жертвенником и камнем. Гость из Кессарии» онлайн - страница 39

Наконец, его поймали и в оковах провели по сцене. Переодетые в преторианцев актеры вынесли небольшой крест и символически приложили к спине мима, давая понять, что тот распят, и справедливость восторжествовала. Марк Гавий Апиций - известный хлебосол времен Августа и Тиберия, покончивший с собой, когда преклонный возраст не позволял ему пользоваться всей роскошью тонкой кухни.

Андромен не жалел ладоней, вместе со всеми награждая мима за великолепное мастерство. Тот с, достоинством поклонился, вызывая еще большие аплодисменты. И тут раздался хриплый крик Калигулы, от которого руки Андромена опустились сами собой:

- Что? Опять?!

На императора страшно было смотреть. Он снова, как орел, готов был сорваться со своего ложа. Глаза его отливали нездоровым блеском, и Андромен мог поклясться всеми небесными и подземными богами, что в них не осталось ничего человеческого.

Калигула уже не говорил - плевался словами, делая их почти непонятными:

- Оказывать из-за какого-то пустяка жалкому миму больше почестей, чем мне, обожествленному правителю?! Предатели! Гнусные твари! Так вот чего стоят ваши слова, что лучше меня нет никого на свете? Сейчас я вам покажу кто я и кто этот мим, которого вы почтили овацией в моем присутствии! Эй, вы! - закричал он, обращаясь уже к преторианцам. - Продолжать представление!

- Но оно уже кончено... - робко заметил Херея.

- А этот? — Калигула ткнул пальцем в отпрянувшего мима. - Разве он наказан по настоящему? Он же разбойник, и приказываю поступить с ним так, как это положено по закону!

- По закону? - почесал в затылке трибун преторианской когорты.

- Да! Распять его! - неистовствовал император. – Иначе я велю проделать это с тобой!

Лучше других знавший Калигулу, Херея сам выбежал на сцену, и вскоре оттуда донеслись его указания:

- Гвозди сюда, молот, настоящий крест!

Слуги убежали на площадь, где стоял крест, на котором обычно распинали провинившихся рабов. Несколько мгновений Калигула загнанно дышал, смотрел им вслед, а потом неожиданно развернулся и указал всей пятерней со сведенными судорогой пальцами на первого попавшегося гостя:

- И ты тоже обманывал меня?!

Побледневший римлянин закрыл руками лицо, словно от удара.

- Знаю, все знаю! - зашипел Калигула. - На моем столе донос на тебя! Ты оскорбил мое величество недостойными словами! Ты говорил в харчевне, что я не только не должен жить, но даже не имел права появиться на свет! Взять его! - заскрипел он зубами: – В клетку, к хищникам!

Подбежав к несчастному, преторианцы подхватили его за руки и поволокли к двери.

- О, Цезарь! Величайший... Юпитер... - опомнившись, завопил тот, и Андромену стало не по себе от этого крика, - Я не виновен! Пощади!..

В глазах Калигулы появилось мучительное выражение, словно он силился понять, 56 вспомнить что-то. Он ухватил стоящего рядом Каллиста и притянул к себе, но тут же оттолкнул и новая, еще более страшная гримаса, исказила его лицо.