Читать «Между жертвенником и камнем. Гость из Кессарии» онлайн - страница 30

- Двести тысяч... - выдавил из себя Андромен, соображая, что этот наглец требует от него почти всю выручку от продажи рыбы и соуса. – Да ты хоть понимаешь, какие это деньги?!

«Впрочем, что может смыслить в таком деле раб, имеющий в своем пекулии жалкую медь!» - подумал он, а вслух сказал:

- Ты ведь, наверно, не умеешь даже считать на серебряные денарии!

- Да, я действительно не умею считать на денарии, - усмехнулся в бороду Каллист и глядя в упор на купца раздельно добавил: - Потому, что привык считать на таланты или, в крайнем случае, на мины!

- Что? - переспросил вконец пораженный Андромси. - Каков же тогда твой пекулий?!

- Сто миллионов сестерциев, не считая недвижимого имущества! - спокойно ответил Каллист. - Ты, верно, принял меня за раба! Так меня по привычке еще называют иногда римляне. Но я давно уже не раб, Я - вольноотпущенник самого императора!

Андромен во все глаза смотрел на человека, который в десятки, сотни раз был богаче его. Да что его - всех купцов Кесарии, вместе взятых! И он еще предлагал ему вино из виноградных выжимок!..

- Ну? - напомнил ему о себе Каллист. - Так позволяет твой пекулий купить мое приглашение?

- Я не раб, - осторожно заметил Андромен. - И у меня не пекулий, а казна.

- Для Рима вы все рабы! Ну, так что?

- Покажи приглашение! - вместо ответа попросил Апдромен.

- Пожалуйста! - усмехнулся, словно прочитав его мысли Каллист, и показал тончайший пергамент с аккуратной вязью букв. - Я не разыгрываю тебя. Остается только вписать имя. Как там тебя?

- Нет... - покачал головой Андромен. - Я еще не сошел с ума, чтобы за такие деньги смотреть даже на римского императора!

Пекулий - собственность раба, накапливаемая обычно из милостыней своего хозяина.

Талант - самая крупная денежная счетная единица Древней Греции, в пересчете на римскую систему, равная приблизительно 25 тысячам сестерциев. 3 Мина - 1/60 таланта.

- Жаль! - вздохнул Каллист, пряча приглашение в складки одежды. - Тогда мне придется вызвать преторианцев.

- Зачем?

- Чтобы они отвели тебя в тюрьму, а затем - на Тарпейскую скалу, откуда у нас сбрасывают государственных преступников!

- Но за что? - побледнел Андромен, чувствуя, что дело начинает приобретать нежелательный для него оборот. – Что я такого сделал?!

- Ничего! - спокойно ответил Каллист, - Если не считать того, что оскорбил императорское величество.

- Я?!

- А кто только что сказал, что на Цезаря можно смотреть за деньги, как на гладиатора или продажную девку, которая раздевается по вечерам в этой харчевне при свете факелов!

- Но я даже не думал... - пробормотал Андромен. – Я не хотел...

- Все не хотят! - пожал плечами Каллист. - Кому охота идти на Тарпсйскую скалу?

Однако идут! - сделал он ударение на последнем слове. - И сенаторы, и консулы, а уж о заезжих купцах я не говорю. Так что - звать стражу?

- Нет! - воскликнул Андромен, ухватившись за мысль, что он при встрече с императором пожалуется на то, что вытворяет от его имени Каллист, и тот прикажет немедленно вернуть ему деньги. - Я... согласен.