Читать «Между жертвенником и камнем. Гость из Кессарии» онлайн - страница 20

- Да, она возила Гая с собой, одетым в простую солдатскую одежду, и мы называли его «Калигулой». Забавно было видеть маленького, тощего мальчугана, обутого в голубые калиги...

Валент осекся на полуслове, увидев, как задергалась жилка на щеке императора.

- Женщина дает смотр римским войскам!.. - презрительно прошептал Тиберий и продолжил, повышая голос: - Подавляет мятежи, против которых бессильно даже имя императора! Таскает за собой сына, чтобы все помнили о Германике и видели преемником моей власти не Гемелла, а Гая! А потом, - снова понизил он голос, - смотрит на меня во дворце тихоня тихоней и еще смеет жаловаться... Смела жаловаться! - поправился Тиберий, вспоминая давний случай, когда Агриппина действительно посетовала ему однажды на какую-то обиду со стороны своей сестры. Что он ответил ей тогда? Ах, да.

Он остановил ее за руку и произнес по-гречески: «Ты, дочка, считаешь оскорблением, что не царствуешь?» И с тех пор больше ни разу не удостаивал разговором. Впрочем, нет. Однажды, кажется, за обедом, протянул ей яблоко, и после того, как Агриппина отказалась, сделал вид, что оскорбился за то, что его подозревают в попытке отравления, и перестал приглашать ее к столу. А вскоре и вовсе сослал на остров Пандатерию...

Как бы там ни было у Макрона, а сыновей Германика надо убрать сейчас.

Начнем с...

Гая? - услужливо подхватил Валент.

Нет! - остановил его жестом Тиберий. - Гай пока молод и неопасен. Будем действовать по-старшинству.

Значит, Нерон?

Да, немедленно отправь гонца на остров Понтий! Пусть к Нерону приведут палача и предоставят ему право выбора...

28 Валент вопросительно взглянул на Тиберия, который невозмутимо докончил:

- Вешаться самому или доверить это дело палачу. Теперь этот тезка моего несчастного брата - Друз...

Император нахмурился, вспомнив, что Нерон и Друз, так же как и Гай приходятся родными внуками спасшей его Антонии, но тут же справившись с собой, спросил:

- Как он?

- Сидит в подвале твоего Палатинского дворца на одном хлебе! - поклонился Валент.

- Лишить его и этого!

Офицер понимающе кивнул.

- А теперь, - голос императора налился своей обычной, непререкаемой силой. – Цирюльника сюда, ученых для беседы, и не сводить глаз с моря!

VIII Трое суток император отвлекал себя тем, что забавлялся замешательством ученых филологов, приводя их в растерянность своими неожиданными вопросами:

- Какое девичье имя носил Ахилл, находясь у дочерей Ликомеда? - спрашивал он, и умудренные в мифологических тонкостях филологи, переглядывались, не находя ответа.

А он, насладившись выражением на их лицах, уже задавал новые вопросы:

- Кто была мать Гекубы?2 Что пели сирены?

Ученые смущенно покашливали в кулаки и отводили взгляды от его насмешливых глаз.

На четвертые сутки терпение императора снова стало истощаться. Ему наскучила эта игра, к тому же один из филологов - Селевк, желая заслужить его благосклонность, стал расспрашивать у слуг, что читает Тиберий, чтобы подготовиться к неожиданным вопросам.

Занятия с филологами он тут же отменил, обозвав их лгунами, а не учеными. Селевка удалил из дворца, послав следом за ним гонца, чтобы тот заставил его лишить себя жизни, И снова предался пьянству.