Читать «Академия пана Кляксы. Путешествия пана Кляксы» онлайн - страница 11

Я насчитал на его штанах шестнадцать карманов, а на жилете двадцать четыре. Зато в сюртуке всего один карман и тот сзади. Этот карман предназначен для Матеуша, и Матеуш может забираться туда когда захочет.

По утрам, когда пан Клякса приходит на работу и собирается сесть в кресло, из заднего кармана доносится душераздирающий вопль:

— Баю, даю! Баю, даю!

Это значит: «Погибаю, пропадаю! Погибаю, пропадаю!»

Тогда пан Клякса, прежде чем сесть, старательно расправляет полы сюртука, чтобы не раздавить Матеуша.

Но не всегда Матеушу приходится предостерегать пана Кляксу. Иногда пан Клякса, войдя в класс, сам говорит:

— Адась, убери, пожалуйста, кресло.

Я убираю кресло, и пан Клякса как ни в чем не бывало садится на воздух, туда, где оно только что стояло.

В жилетных карманах у пана Кляксы столько добра, что у нас просто дух захватывает. Тут бутылка с зеленой настойкой, табакерка с запасными веснушками, увеличительный насос, снотворный квас, о котором я еще расскажу, цветные стекляшки, свечные огоньки, таблетки для ращения волос, золотые ключики и другие ценные вещи.

Карманы штанов, по-моему, бездонны. Пан Клякса может спрятать туда что угодно и забыть, что у него там лежит. Матеуш рассказывал мне, что, перед тем как лечь спать, пан Клякса опорожняет карманы и складывает их содержимое в отдельной комнате, причем нередко случается, что одной комнаты мало и приходится открывать вторую, а то и третью.

Такой головы, как у пана Кляксы, нет ни у кого другого. У него огромная шевелюра, переливающаяся всеми цветами радуги. А подбородок пана Кляксы обрамлен черной как смоль растрепанной бородой.

Большую часть лица занимает нос; он очень подвижен и поворачивается то вправо, то влево, в зависимости от времени года. На носу сидит пенсне, похожее на маленький велосипед, а под носом растут длинные жесткие оранжевые усы. Глаза у пана Кляксы как два сверла, и, если бы не пенсне, он протыкал бы ими всех насквозь.

Пан Клякса видит абсолютно все — видимое и даже невидимое.

В одном из погребов хранятся маленькие разноцветные воздушные шарики с привязанными к ним корзинками. Недели две назад я узнал, для чего они пану Кляксе.

Было это так. Когда мы вставали из-за стола после обеда, из города примчался Филипп с известием, что на перекрестке Резедовой и Смешной улиц застрял трамвай и никто не может его починить. Пан Клякса велел принести из погреба один воздушный шарик, положил в корзинку свой правый глаз, и шарик полетел в город.

— Собирайтесь в дорогу, мальчики, — сказал пан Клякса, — сейчас он вернется. Я узнаю, что случилось с трамваем, и мы пойдем к нему на выручку.

В самом деле, не прошло и пяти минут, как воздушный шарик вернулся и опустился прямо у ног пана Кляксы.

Пан Клякса вставил свой глаз на место и с улыбкой промолвил:

— Все ясно — левое заднее колесо нуждается в смазке, в переднюю ось набился песок, на крыше разъединились ведущие от дуги провода, а у вагоновожатого опухла печень. Анастази, открывай ворота! Шагом марш!