Читать «В стране моего детства» онлайн - страница 101
Нина Васильевна Нефедова
Лидия Ивановна предписала ребенку три раза в день йодистый калий по 30 капель в ложке молока. Обнадеженные родители увезли ребенка, кланяясь и благодаря.
– Что с ним? – спросила я у Лидии Ивановны.
– Наследственный сифилис.
– Разве калий йод поможет?
– Что ж, и это хорошее средство, когда нет ничего другого, – невозмутимо ответила она. «Лечила» она и трахому, когда жили они в Удмуртии.
В воскресенье я ходила на мельницу, где собирались мужички потолковать о том, о сем. Мельница стояла на пригорке за околицей, но не работала: сносился жернов, и молоть зерно мужики ездили в другую деревню. На своей же мельнице собирались по привычке, была она своего рода клубом. Вечерами подле нее толклась молодежь, любительница попеть-поплясать. Но в воскресные утра тут было тихо, и я со стопкой газет направлялась к мельнице. Мужички степенно здоровались, отвечая на мои приветствия, освобождали для меня место на скамье, и кто-нибудь нетерпеливо спрашивал:
– Ну, что там, Нина Васильевна, в газетке пропечатано? Будет война, аль погодят маненько? Передохнуть дадут?
Я подробно рассказывала о международном положении, о том, как складываются отношения нашей страны с той или иной капиталистической державой на мировой арене. Слушали внимательно, задавали вопросы. «А как там Япония? Турки как?». Гражданская война, интервенция еще у всех были в памяти, среди собравшихся большинство были участниками, и они не прочь были вспомнить, как воевали против Колчака. Заходила речь и о внутренних делах: о продразверстке, этой чрезвычайной мере политики военного коммунизма, о продналоге, сменившем продразверстку, и, наконец, о введении единого сельхозналога, который с 1924 года стал взиматься в денежной форме. Заходила речь о смычке между городом и деревней, о новой экономической политике. Все свободное время по вечерам я тратила на чтение газет, благо Емельян Петрович выписывал их, не скупясь. Освоившись в беседах с мужичками, я думала о том, что следует заняться и молодежью. Но скажу откровенно, я боялась встречи с деревенскими парнями. Напугали они меня в первый же вечер по приезде в Балду. Я сидела за столом и писала письмо домой. Как вдруг под самым окном под звуки гармошки раздалась озорная частушка:
Я погасила лампу, и стало видно, что под окном стоит ватага парней, и кто-то из них, вскарабкавшись на завалинку, приник лицом к стеклу. В ужасе я бросилась на половину хозяев.
– Ничего, не пугайтесь, просто парням охота посмотреть на новую учителку, – успокоила Лидия Ивановна.
– Хотите, я шторки повешу?
Мы повесили шторки, и в комнате сразу стало уютнее. Теперь я уже могла не опасаться, что кто-то подглядывает за мной с улицы. Но парням, видно, не только была охота поглядеть в окно на новую учителку, но и познакомиться поближе. В один из вечеров двое из ребят зашли ко мне в школу и, потоптавшись у порога, попросили несмело:
– Книжечки, чтобы почитать, не найдется?
Обрадованная просьбой, я дала им «Вечера на хуторе близ Диканьки». В следующий раз они привели еще двух ребят, а так как книг у меня в достатке не было, я предложила им каждый вечер приходить в школу, и я буду им читать вслух. Ребята обрадовались. С тех пор каждый вечер мы собирались в школе и читали. Радовало и то, что стали приходить на эти чтения и девушки. Читали мы «Капитанскую дочку», «Кавказского пленника», «Детство» Горького. Читали не только прозу, но и стихи. Чаще всего стихи Никитина, которого я очень любила и книжку стихов которого захватила с собой. Прочитали мы и пьесу Островского «На бойком месте», и пришла мне в голову мысль поставить спектакль по этой пьесе.
