Читать «Вирус зла» онлайн - страница 42

Но, как оказалось, в прессу попадала отнюдь не исчерпывающая информация. Об истинном положении вещей Громов не догадывался.

— Никакой тактики, никакого понятия о том, как нужно вести бои…, - глухо проговорил полковник-артиллерист. — Без поддержки авиации, всю группировку просто пнули вперед, под пули, вскрывайте, мол, оборону, как хотите…

— И я удивляюсь, — ответил пшеничноусый полковник, — почему сразу нельзя было направить авиацию, разбомбить аэродромы, почему нельзя было задействовать ударные вертолеты в первые моменты операции?

— А это, представляешь, какие мозги нужно было иметь, чтобы послать бомбить объекты на территории Грузии стратегический ракетоносец, да еще и без поддержки! Это же кретинизм!

Артиллерист разом осушил стопку, поморщился.

Максим, анализируя услышанное, оторопел. Он, всегда интересовавшийся оружием, военной техникой, прекрасно понимал чувства незнакомого полковника. Об умственных кондициях наших генералов народ всегда слагал легенды, но чтобы так садиться в лужу…

— Там и срочники были, — качнул головой десантник. — Представляешь, я тут недавно программу по телевидению смотрел, так вот там выступал такой один, участник вооруженного конфликта. Его ранили, в ногу и руку. Слава богу, парень в порядке, сам ходит, сам говорит. Проблема в том, что за ногой, да и за рукой нужно постоянное медицинское наблюдение, одни обследования чего стоят.

— Так он же участник боевых действий, причем тут деньги?

— А его не признают таковым?

— Как?

— Вот так! Южная Осетия, и все военные действия на территории этого государства нашей же страной не признаются, соответственно и статуса, получившего ранения в боевых действиях, у пацана нет.

У Максима, услышавшего эту фразу, было такое состояние, как будто его сначала окатили кипятком, а потом сунули под ледяной душ. Как же так могло случиться, что страна, пославшая отстаивать свои интересы за пределы собственных границ, пославшая защитить российских граждан за рубежом, фактически отказалась от собственных солдат?

А сколько подобных случаев было по всей стране? Громов ни единожды был свидетелем того, какое жалкое существование вели инвалиды войн в нашей стране, как они день ото дня вынуждены были побираться в переходах, на вокзалах и метро, в электричках и общественном транспорте, чтобы элементарно не умереть от голода, и видел глаза тех, кто проходил мимо, даже не обращая на этих несчастных внимания, словно не замечая их. Становилось понятным одно — такие люди обществу были не нужны. Но кто же сделал это общество таким безразличным к чужому горю?

Максиму вдруг показалось, что все окружающее пространство взглянуло на него, недобро, обозлено, с затаенной ненавистью, как могла взглянуть, например, бездонная пропасть. Громов аж весь вжался в стул, завертел головой по сторонам, но странного наблюдателя, разумеется, не обнаружил. Складывалось такое впечатление, что внимание к его персоне источал буквально каждый стул, каждая лампа на потолке.