Читать «Собрание сочинений в четырех томах. Том 1» онлайн - страница 70

УЛЯЛЮМ

Туманилось небо и стыло, Листва опадала сухой — Пожелклой, примятой, сухой. Никогда не забыть! Это было В Октябре, в полуночи глухой, Там, где озеро Обер унылое Мутнело застылой тоской, В тусклом Вире, в лесной и унылой Стороне, истомленной тоской. Среди кипарисов Титанов Однажды я шел со своей Душой, со Психеей своей. О, тогда огневее вулканов Было сердце! Оно горячей Было лавы самой, — горячей Лавы с кратера Янек, что, канув В ледяные просторы полей, Уносится — с Янека, канув — В дикий холод полярных полей. Вели мы спокойный и строгий Разговор, а слова были сухи; Ничего мы не помнили — сухи, Как трава на октябрьской дороге, Были тусклые памяти звуки. Мы забыли о многом — о многом — И об озере сером и строгом, И о каре жестокой разрухи — Мы забыли, что этой дорогой Мы когда-то дошли до разлуки. Так вот шли мы. И ночь постарела — Предрассветные звезды вставали — Обещали нам утро. Устали Мы как будто… Дорога светлела — Лунным светом она пробелела — Полумесяц, сверкнувший несмело, Поднял ясные рожки в печали — И алмазы Астарты несмелой Просверкали из дали в печали. Я заметил: «Теплее Дианы Астарта, — по странам томленья Она движется тенью томленья, Она видит сердечные раны, Утишает в сердцах треволненья — Из Созвездия Льва, из Нирваны Восходит она, чтоб забвенья Указать нам дорогу, забвенья, Сквозь Созвездие Льва, из Нирваны. — Полны очи ее сновиденья. Сквозь берлогу идет по Нирванам К Сновиденью от Сновиденья». Но Психея вдруг вскинула руки И молила: «О, сжалься! Прости! Эта бледность больная… Прости… Я дрожу, и слова мои глухи… В мутном свете нельзя нам идти! Прочь!.. Бежим!.. Мы должны…» И от муки Ее крылья на пыльном пути По земле волочились от муки — Загрязнялись на пыльном пути — Ее крылья ломались в пути. Но просил я: «Напрасны сомненья! Поспешим на трепещущий свет — Этот влагой, струящийся — свет! Полны тайны его излученья — Это — неба ночного привет — Красоты и Надежды привет! О, поверим ему без смущенья, — Мы за ним! Знай: Обмана здесь нет! Поверим ему без смущенья — Даже тени коварства в нем нет: Это — неба ночного привет». Успокоил… Рассеял заботу Поцелуем, — не стала томиться Психея, тревогой томиться. «Мы пошли, — и пришли к повороту — Перед нами возникла гробница — Одинокая чья-то гробница. Я спросил: «Не прочтешь ли ты, кто тут Погребен в этой тайной гробнице?» И в ответ: «Улялюм… Улялюм… Здесь могила твоей Улялюм…» И тогда мое сердце застыло, Стало пеплом… пожелклой, сухой, Этой смятой листвою сухой… Простонал я: «Октябрь этот, был — он… Той последнею ночью, глухой, Это здесь проходил я когда-то, И здесь схоронил я когда-то Свою жуткую ношу, — глухой Черной ночью… Какой же, проклятый, Вновь завлек сюда Демон?.. Унылой Полно озеро Обер тоской, Снова в Вере я — в страшной, унылой Стороне, истомленной тоской.