Читать «Разум в огне. Месяц моего безумия» онлайн - страница 75

– Я лучше вернусь.

В палате папа бросил на нее обвиняющий взгляд.

– Мы всё слышали, – сказал он.

Но, несмотря на недовольство, позднее написал в дневнике, что его волновало то же, что и маму: «Меня пугали сами эти слова – биопсия мозга. Я слышал в голове голос матери, которая умоляла не соглашаться на это. Она говорила: никогда не позволяй никому лезть тебе в мозг! Работая в «Скорой помощи», она много плохого повидала и не доверяла нейрохирургам. Но я напомнил себе, что это было очень давно».

Опустошенный утренними новостями, тестом с часами и сообщением о необходимости провести биопсию мозга, отец вышел из больницы и зашагал к Тридцать третьей улице, чтобы сесть на метро на Южной Парк-авеню. Но между Первой и Второй улицами заметил часовню священных сердец Иисуса и Девы Марии. Повинуясь импульсу, он вошел в часовню, залюбовался витражами и живописным полотном, изображающим ангела, который обнимал отчаявшегося человека. Отец опустился на колени и стал молиться.

Тем же вечером в офисе окружного прокурора в нижнем Манхэттене мама делала примерно то же самое. Она, ее секретарша Элси и сотрудница Регина, у которой был сан священнослужителя баптистской церкви, взялись за руки, закрыли глаза и образовали круг. Над ними возносился голос Регины: «Господь милостивый, вылечи эту молодую женщину. Услышь нас, Господи, услышь наши молитвы. Мы молимся за излечение этой девушки, за то, чтобы ей стало лучше. Услышь наши молитвы. Пожалуйста, услышь». Моя мама, циничная еврейка из Бронкса, агностик до мозга костей, клянется, что в тот момент ощутила присутствие Бога.

Тем временем, ничего не подозревая о терзаниях своих родителей, я написала сообщение своей подруге по колледжу Линдси, которая жила в Сент-Луисе. «Мне сделают мозгопсию!» – «Что? Что это значит?» – ответила Линдси, не поняв мою спутанную речь. – «Возьмут у меня кусочек мозга!»

Мой друг Зак – тот самый, что присматривал за моей кошкой вместе с другой коллегой и подругой с работы, Джинджер, – тоже позвонил в тот день. Я сообщила ему новость в той же манере – словно поделилась, что ела в тот день на обед.

– Мне сделают мозгопсию, – выпалила я.

– Погоди, Сюзанна. Тебе будут делать операцию на мозге? – встревоженно спросил он. Впервые кто-то при мне ясно выразил свое волнение по поводу этой опасной процедуры. Я заплакала от страха и растерянности и наконец повесила трубку, от расстройства не в силах продолжать разговор.

* * *

Наступили пасхальные выходные. В субботу пришла главная медсестра хирургического отделения и описала процедуру подготовки к нейрохирургической операции. Она держалась весьма оптимистично, и по ее виду можно было сделать вывод, что биопсия мозга – обычное дело. Но папа все равно заплакал. Когда она сообщила о том, что мне придется побрить голову – выбрить полосу длиной примерно 10 сантиметров над правой половиной лба, – я бесстрастно выслушала ее, и отца поразило то, с каким достоинством я держалась. Лишь позже тем вечером я дала слабину. Увидев, что я расстроилась, отец тоже заплакал. А потом услышал, что я смеюсь.