Читать «Нашествие (Черная масть)» онлайн - страница 156

      - Опасно. Бандиты очень близко. И мы не знаем, что сейчас у Бороды? Может, он давно все бросил и подался в горы?

      - Вообще-то, мы незваные гости…- я поддержал Нату.

      - Ну и что? Кто в долине приходит по приглашениям? Ты сам говорил - кто бы к нам ни пришел, всех встречать с уважением и угощением. Чтобы среди людей этот обычай принял распространение. Вот и они пусть поступают так же!

      - Борода никогда не был в форте. Он живет со своим семейством, как отшельник. Мы и в поселке-то его видели всего один раз.

      Стойбище, или селение в лесу, насчитывало восемь человек - одно из самых устойчивых, которые были нам известны. Глава семейства - кряжистый, могучий и всегда очень спокойный мужчина, с окладистой черной бородой и крепкими, мозолистыми руками. Мы встречались с ним в поселке, когда он приходил с двумя своими дочерьми, на день Мены. Он нес большой куль с овощами и копченым боком овцебыка. Взамен хотел приобрести пару топоров из настоящего железа, или, хотя бы материал, для плавки. В своем убежище, он, как и Стопарь, умудрился изготовить что-то, вроде кузнечной печи, и теперь рыскал по всем становищам, выменивая куски арматуры на кожу, мясо и дары своего огорода. После бегства кузнеца, он оставался в долине единственным мастером - я полагал, что Сыч, испытывающий в оружии не меньшую потребность, чем все остальные, не стал его слишком прижимать. Но железо становилось все дороже в цене. Случайные находки были очень редки, да и сильно уступали в качестве тому, что попали в руки людей сразу после Того Дня. Сталь, какой бы закаленной она не была, побывав под воздействием зимы и той слизи, которая сыпалась на землю почти три месяца кряду, стала очень ломкой, рассыпалась в ржавую и слоистую пыль. От одного большого куска, скажем, килограммовой болванки мог остаться небольшой кусочек, пригодный разве что на один наконечник для стрелы. Но и таких кусков никто не находил. Большей частью, роясь в развалинах, мы выискивали исковерканные фрагменты посуды, куски арматуры и, если повезет, более или менее пригодные, кухонные ножи. То, что имелось в нашем подвале, когда я на него набрел, в свое время сделало нас с Натой и Элиной большими богачами.

      Борода - или Бородач - долго не отзывался на свое прозвище, но оно так и осталось за ним, может, еще и потому, что больше никто такое украшение на лице не носил. Стопарь не в счет. Хотя многодневные щетины попадалась почти у всех - не каждый мог похвастаться тем, что имеет достаточно остро наточенное лезвие, или бритву! Но у самого Бородача борода выросла настолько густой и длиной, что прозвище приклеилось к нему как влитое, и поделать с этим он уже ничего не мог. Дочерей, ладных и крепко сбитых, здоровых девушек, звали Ладой и Соней. Никаких интерпретаций с именами они не признавали. Кроме того, в семье присутствовали еще четверо человек: трое сыновей помладше Лады с Соней и, приставший к Бороде, хлипкий мужичонка, живущий у него почти с самого начала. Жена Бороды погибла, оказавшись под рухнувшими сводами их двухэтажного дома. Сам Борода и дочери в это время рыбачили на реке и едва выбрались на берег, после того, как лед под их ногами начал вздыбливаться на страшную высоту и вновь опадать обратно. Все трое, обладая завидным здоровьем, не только сумели выплыть из сплошного ледяного крошева, но и разжечь на исковерканной береговой полосе костер, в котором обсушили свою одежду и обогрелись сами. Все остальное с ними происходило примерно так же, как и со всеми. Шок и потрясение первых дней, углубленная и расширенная кладовая для овощей в доме, спасшая их от голодной смерти и лютых холодов, первые разведки и встречи с такими же, как они, уцелевшими...