Читать «Рожденная революцией» онлайн - страница 5

Серафим ушел. Арсений щелкнул массивным золотым портсигаром, чиркнул спичкой, задымил.

– Нехорошо здесь курить, – буркнул Коля. – Образа здесь…

– Ишь ты, – задумчиво сказал Арсений. – Бога боишься. Это славно. Да ведь я – гость. Гость в дом – бог в дом, слыхал?

– Знаем, – солидно отозвался Коля. – Однако обхожденье и гостю положено.

– Верно, – кивнул Арсений. – Давно в стенки ходишь?

– Как в силу вошел. Два года.

– А лет тебе? – удивился Арсений.

– Семнадцать, – Коля засмущался, опустил глаза.

– Семнадцать?! – опешил Арсений. – Ай да ну! А с одного удара положишь человека?

– Любого. Передо мной еще никто не устоял.

– Ну, приемчики разучить, – как бы про себя сказал Арсений. – Дзю-до, карате… Экстра-класс!

Коля не понял ни слова и только моргал. Арсений заметил это, рассмеялся:

– Потом, все потом. Главное, не обманул меня батюшка, все сходится. Жаль только, в деле я тебя не увидел. Поздно приехал. А почему? Дороги, брат – жижа одна.

– Не повезло мне на этот раз, – горько сказал Коля.

– Жизнь – как зебра, – заметил Арсений. – Черная полоска, потом – белая. Лошадь это такая, полосатая, – объяснил он. – Водится в теплых странах.

– А кто… вы кто будете? – мучительно краснея, спросил Коля. Не в его обычае было вот так, по-бабьи, расспрашивать.

– Я-то? – добродушно переспросил Арсений. – Чиновник. Занимаюсь… особыми делами, а какими – узнаешь, когда подружимся. Вот как мы с отцом Серафимом лет пять назад.

– Все же мне идти надо, – Коля приподнялся, опустил ноги на матерчатую дорожку. – Родители, поди, беспокоятся.

– Родители? – Арсений странно посмотрел на Колю и подошел к нему вплотную: – Вот что… Мне отец Серафим не велел говорить, да ты парень крепкий, мужчина. Нет больше твоих родителей. И дома твоего нет. Крепись, Коля. Горе большое, а ты – молись. Все ходим под богом, и пути его – неисповедимы. – Он перекрестился.

Сказанное с трудом проникало в мозг. Коля никак не мог осмыслить слов Арсения. Все казалось – о ком-то другом он сказал, сейчас все разъяснится, и все будет, как всегда. «Родителей… нет, – про себя повторил Коля. – Наверное, дома нет?»

– А где же они? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Пока стенка на стенку шла, загорелся ваш дом, – сказал Арсений. – Когда тебя сбили, он в этот самый миг и загорелся. Тушили, да там, говорят, пламя в полнеба взвилось. И собака погибла. Так и осталась на цепи, бедняга. Ты крепись, Коля…

Родителей хоронили, как исстари хоронят на Руси: с воем, кутьей и беспробудным пьянством.

Пока выносили из церкви гробы и старухи крестились, Коля стоял в стороне, словно все происходившее не имело к нему никакого отношения. Он еще не осознал до конца, что же произошло, но даже те обрывочные мысли, которые мелькали теперь в его мозгу, неумолимо подводили его к одному: родители ушли навсегда и ему, Коле, теперь будет совсем плохо. Он думал о том, что отец, в сущности, был мужик добрый, безвредный, а что пил… Кто из русских людей не пьет? Все пьют, потому что жизнь до сих пор была глухая и беспросветная. Жалко было отца: от роду – сорок, на вид – семьдесят: седой, грязный, всклокоченный, как больной петух. И мать в свои тридцать шесть – морщинистая, с большим животом и потухшими глазами… Не повезло и ей: двух сыновей отняла глотошная, третий, Коля, вырос сам по себе, чужим.