Читать «Древние майя. Загадки погибшей цивилизации (наиболее полная версия)» онлайн - страница 10
Валерий Иванович Гуляев
Но прежде чем оба предводителя расстались, произошло одно на первый взгляд крайне незначительное событие. Кортес попросил Канека позаботиться о его вороном коне Морсильо, сильно поранившем себе ногу об острый сук во время марша по лесным чащобам Петена. Конкистадор обещал по окончании похода в Ибуэрас прислать людей за своим конем. Должно быть, Канек принял диковинное для него животное со смешанным чувством благоговения и страха, что не укрылось от внимательного взора Кортеса. Во всяком случае, он написал впоследствии императору Карлу V: «Правитель обещал мне позаботиться о коне, но я не знаю, что он с ним будет делать». Правда, самому Кортесу так и не привелось узнать о дальнейшей судьбе своего вороного. Уладив дела в Гондурасе, конкистадор предпочел вернуться в Мексику морем. Таинственная страна майя-ицев и островной город Тайясаль были вновь надолго забыты испанцами. И лишь почти сто лет спустя история с конем Кортеса вновь выплыла на свет.
«Лошадиный бог» из Тайясаля (рисунок американского художника Ли Тышлера).
В 1618 году из Мериды, столицы испанских владений на полуострове Юкатан, отправились на поиски майяицев два монаха-францисканца — Бартоломе де Фуэнсалида и Хуан де Орбита. Их вела вперед заманчивая цель — обратить в христианскую веру обитателей последнего языческого государства Америки. По мнению одного авторитетного историка, оба монаха были «весьма образованными людьми… хорошо знавшими язык майя».
Добравшись до берегов озера Петен-Ица, францисканцы были радушно встречены майя. Правитель Тайясаля Канек разрешил монахам посетить его столицу и даже позволил вести среди ее жителей пропаганду христианства. Первую свою проповедь они прочли сразу же по прибытии на остров, прямо у стен дворца, при стечении огромной толпы. «Собравшиеся там индейцы, — писал испанский летописец Вильягутьерре, — с большим вниманием выслушали речь отца Фуэнсалиды». Монахи торжествовали. Их заветная цель обратить в христианство закоренелых язычников майя-ицев, казалось, была близка к осуществлению.
И здесь произошло событие, резко нарушившее эту идиллическую картину. После окончания проповеди преподобные отцы отправились осматривать «многочисленные храмы и святилища зловредных и ложных богов индейцев… И, войдя в один из них, — продолжает свой рассказ Вильягутьерре, — они увидели, что посреди него стоит огромный идол… сделанный из камня и притом весьма выразительный». Монахи пристально рассматривали богопротивного истукана, потеряв от изумления дар речи. Таинственное «божество» майя-ицев оказалось статуей лошади, сделанной почти в натуральную величину. «И они, эти варвары, поклонялись ему (идолу. —