Читать «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61» онлайн - страница 97

Святогорский замолчал и эффектно оглядев притихший зал, не менее эффектно обернулся к высокому начальству… Все молчали. Святогорский смотрел на Панина. Родин смотрел на Панина. Мальцева смотрела на Панина. Все знали, о чём идёт речь. Решение должен был принять он, Семён Ильич. Заместитель министра здравоохранения по вопросам материнства и детства. Для того его сюда Татьяна Георгиевна и притащила. Все знали, что делать. Но чтобы защитить себя от всех потенциально возможных и невозможных поползновений — нужен был Панин. Не было бы у Мальцевой Панина — приняла бы решение сама. Но он есть. Пока. Пока?..

Панин нахмурился и укоризненно посмотрел на старого друга:

— Аркадий Петрович, мы все понимаем, что вы говорите об исходах без трансфузионной терапии.

— Разумеется, Семён Ильич.

— Ну так лейте в эту… свидетельницу кровь! Цельную кровь. Эр-массу, тромбо-массу! Накачайте её, как…И аккуратно индуцируйте роды под прикрытием тёплой донорской. И через несколько дней — выписывайте к чертям в онкогематологию!

— Как только мы запишем протокол консилиума — мы немедленно принесём вам его на подпись! — Завершил Аркадий Петрович. — Все свободны!

Молодые и не очень врачи и заведующие, кроме Святогорского, вышли. Родин понуро сидел за столом.

— О чём задумался, детина? — приветливо спросил Святогорский.

— Никакой из меня начмед. Консилиум ты ведёшь. Решения — Семён Ильич принимает.

— Да ты не переживай! — Любезно хлопнул его по плечу Панин. — Если что случится — всех собак на тебя повесим!

Родин схватился за волосы. Он всё ещё сидел, хотя Мальцева и Панин давно встали, а Святогорский и вовсе не садился.

— Серёжа! — Вкрадчиво-иезуитски начал Панин. — Что надо делать, когда у тебя в родильном доме и главный врач и заместитель министра здравоохранения?

Родин немедленно вскочил, уронив стул:

— Прошу вас в кабинет, конечно же! Прошу, прошу! Кофе…

— И чего покрепче! — Весомо присовокупил Аркадий Петрович.

Куда же они все без Святогорского.

* * *

Костомарову вводили в лёгкую нейролептанальгезию, совершенно безвредную для плода — и она крепко-крепко и безмятежно-безмятежно засыпала. И лили в неё цельную кровь, препараты. Она, собственно, и так постоянно болталась в полузабытьи между небом и землёй (точнее — куда как ближе к земле), но после первых порций крови полузабытьё и туманность близкого забвения превратились в относительно нормальный сон. А когда уж стали индуцировать роды — налили и тёплой донорской. Так она себя так хорошо почувствовала, что родила без малейших осложнений. И даже разрывов не было. Чего очень все боялись, потому что разрывы — это кровотечение, ушивание разрывов — это дополнительный тромбопластин по руслу. Куда не кинь — всюду клин, если что. Но ни малейшей ссадины не было.