Читать «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61» онлайн - страница 34

Сёма раздавал подарки. Татьяна Георгиевна воспользовалась праздничной суетой и ускользнула в свою берлогу. Чтобы снова мучить себя. Кажется, всё закончить никак не удаётся. Попытка номер один: замуж за Панина. Попытка номер два: неудавшийся суицид. Нужна попытка номер три.

…Но Нью-Йорк ему не понравился. Они с супругой пересекают континент и обустраиваются в Сан-Франциско. Городе, напоминающим им родную Одессу. И ещё немного — любимый Неаполь. Город отстраивался заново — семь лет назад он был напрочь разрушен землетрясением. В крови у моих пращуров — отстраивать заново. Иначе им не была бы родной Одесса. Но было бы смешно пересказывать тебе историю твоей Родины. И хотя это и моя Родина. Но всё-таки моя Родина — Америка. Ибо здесь я и родился. А сердце моё — в России.

…Матвей Фёдорович и Екатерина Даниловна тоже родились здесь. Заново. В разрушенном природным катаклизмом Сан-Франциско, в строительство которого они внесли немалую лепту. Мой отец родился в Сан-Франциско. И я родился в Сан-Франциско. Мы родились в Сан-Франциско… Но я непозволительно забегаю вперёд. Маленькой Мусе было уже девять лет. И она одинаково хорошо говорила на русском, французском и английском языках. Именно благодаря моей бабушке я так хорошо — смею надеяться на это, — излагаю по-русски…

Татьяна Георгиевна слабо улыбнулась. Он действительно хорошо «излагал по-русски». На языке, оставленном в 1905 году. Она вспомнила все его «позвольте пригласить вас…» и все эти «тачечник», «классный наставник», «столовая», «портплед». Прям какая-то «Разбитая жизнь, Или Волшебный рог Оберона».

Вошёл Панин — и она свернула окно.

— Не хочешь побыть с гостями?

— Нет.

— А со мной?

Она медлила с ответом.

— Прежняя Танька сказала бы «нет!»

— Я стала мудрее.

— Нет.

— Мне кажется, тебе пора возвращаться на работу.

— Я должна похудеть.

— Ты никому ничего не должна. И вообще — что за глупость?! Худеть — не худеть. Ты — та же самая Танька Мальцева, которую я встретил…

Она развернулась и пристально посмотрела на него без тени улыбки или кокетства.

— Сёма, оставь это для баб-дур. Это им нравятся истории про «ты — это всегда ты». Никто не любит толстых баб. И никогда бы ты. Или…

— Матвей?

Она даже не дёрнулась. Хотя раньше любое упоминание покойного мужа вызывало острейший приступ фантомной боли. Продолжила ровно:

— Или Матвей. Никто бы из тех мужчин, кто нравится мне, не обратил бы внимание на неопрятную толстуху.

— Вот и выходи на работу. Это приказ. Не просьба обожающего тебя мужа, но приказ министра здравоохранения.

— Ты всего лишь заместитель министра по материнству и детству. Да и Сергей Станиславович отлично справляется с обязанностями начмеда по акушерству и гинекологии.

Панин бросил на неё ироничный взгляд.

— Вот точно ты тут тупеешь, в своём подвале. Потому и сказал, что не просьба обожающего тебя мужа. Приказом министра ты назначена на должность главного врача больницы.