Читать «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61» онлайн - страница 124
Татьяна Юрьевна Соломатина
С экрана айфона на Мальцеву смотрел Матвей. То есть — Шон. В общем, тот самый мужчина, которого она любила. С которым спала. И которого хоронила. С которым встретилась в самолёте Нью-Йорк-Денвер. С которым улетела в Сан-Франциско, оставив Мусю у Маргариты Андреевны на ферме в Колорадо.
И который уже очень скоро прилетит в Москву.
— Это или Матвей. Или его брат-близнец. — Резюмировал Аркадий Петрович. — Но какого хрена…
Мальцева перебила старого друга, замолотив скороговоркой.
— Я видела фотографии двух одинаковых младенцев. Я видела фотографии похожих как две капли воды мальчуганов двух, трёх, пяти и так далее — лет. Я видела фотографии абсолютно идентичных подростков в форме летнего лагеря ФБР. Представляешь? У федерального бюро расследований есть подростковый летний лагерь. Туда отбирают лучших из лучших, сэр!
Мальцева истерично расхохоталась. Святогорский успел пойти к холодильнику, достать водку, взять в баре два стакана. Налить себе и подруге щедро, на два… Нет, на три пальца. А она всё не прекращала смеяться. Он дал ей лёгонькую пощёчину. И затем, сразу следом, протянул стакан. Она выпила залпом, до дна. Не чокаясь. Святогорский пригубил. Посмотрел на вроде пришедшую в себя Мальцеву. Ещё раз сунул ей под нос айфон.
— Кто это?! Отвечай!
— Я не знаю, — обессилено прошептала она. — Он прислал мне…
Она вскочила, пошла к шкафу, достала из сумки сложенный лист бумаги. Протянула Святогорскому.
— Прислал вчера. Больше ничего. Дата и время прилёта. Номер рейса. И вот это.
Аркадий Петрович развернул лист и прочитал:
— И чтобы это должно означать? Нет, я понимаю, что это может означать всё, что угодно. От буквального повода, до общефилософических обобщений по любому буквальному поводу. Но что это должно означать для тебя?!
— Это не «должно означать». Этот шутливый скетч написал мне Матвей больше двадцати лет назад. Я уже была за ним замужем. Но мы с курсом поехали отдыхать в Карпаты. Я неплохо там провела время с Паниным. Который уже тоже был женат на Варе. Когда мы вернулись — я страшно мучилась. Не знала, как подступиться. Как бы признаться. Я не могла лгать Матвею. Но и потерять его не могла. Я убедила себя, что из-за такой ерунды, как половые экзерсисы с Паниным, Матвей меня не разлюбит. И не бросит. Или хотя бы не бросит. Или — не разлюбит. Что-нибудь… И вот я, напившись для храбрости, признаюсь эдак развязно своему мужу в измене. Готовая к чему угодно. К мордобою, к оскорблениям…
— Матвей никогда бы себе не позволил…
Мальцева окоротила друга взглядом. И что-то в этом взгляде напугало Святогорского.