Читать «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61» онлайн - страница 12
Татьяна Юрьевна Соломатина
— Икра…
— Нет! — Истошно оборвала она его.
Их взгляды обратились к портрету первого лица.
— Игорь! Икра — это яйцеклетка!
— Молоки России? — деловито предложил Игорь Петрович.
— Люди! Люди! Человеки! Не рыбы! — Отвергла его идею подруга. — Коротко, как выстрел. Чётко, как…
— Как Уваровская триада! — Подхватил Игорь Петрович. — Да-да-да, ты права! Зачем равняться на программы Пушкина и прочих неудавшихся чиновников из Царскосельского лицея, когда всё должно быть как пуля — дура, а штык — молодец.
— Проще! Ближе к народу!
— «Сперма России»? — осторожно поинтересовался гуру политтехнологий.
— Пф! — Зашипела Елена Петровна. — Стареешь!
И посмотрела на него с тревогой. Стареющая сперма была ей не нужна.
— Так-так-так! — Снова начал расхаживать туда-сюда Игорь Петрович. — Сейчас! Сейчас-сейчас!
Если бы речь шла о работе для какого-нибудь сотового гиганта или о выводе на рынок новой продукции, о дне рождения какой-нибудь олигархической компании, в конце концов — он немедленно собрал бы брейн-сторм. Но речь шла об эксклюзиве. Общественная организация и кампания по внедрению оной — это вам не минздрав с минюстом и минстроем наплакали.
— Русская ДНК! — Сурово глядя на подельницу, выдохнул Игорь Владимирович.
Елена Павловна состроила скептическую рожицу № 2, помахала ручкой и осторожно прокомментировала:
— Попахивает нацизмом.
— ДНК нации! — Закричал Игорь Петрович, на радостях хапнув французского коньяка прямо из бутылки и закурив следующую сигарету. — «ДНК нации» — и никто не придерётся ни с нацизмом, ни с национал-социализмом, ни с шовинизмом, ни с…
— Да ни с чем не придерётся. Давай только: «ДНК страны». Так ещё обтекаемей.
— За Веру, ДНК и Страну! — Припечатал Игорь Петрович, отсалютовав бутылкой и сигаретой портрету первого лица. — Он?.. — с аккуратным сомнением поинтересовался Игорь Петрович у подруги.
— По желанию. По желанию… Мне никогда не нравились его не слишком канонические черты лица.
В этом месте беседы она поняла, что ляпнула лишнего. Но слава богам, её старый приятель этого не заметил. Он уже был в дымке золотого дождя. Он очень тщательно любил жену, детей и Родину. Ещё тщательнее он любил себя. И уж совсем неземной любовью он любил деньги. Поставь его перед выбором… Ах, нет! Не надо! Там, где любой рязанский мужик скажет: «разумеется, жена, дети и Родина!» — и состроит козью морду любому, кто посмеет сделать ему таковую пропозицию… Козью морду и медвежий кулак… У Игоря Петровича (который был очень образованным человеком) крутилась в голове всего лишь одна фраза. Одна наиглупейшая фраза: «Г-ну приставу Алексеевского участка от благодарных евреев купеческого звания».
— Ленка, слушай! Откуда это? — и он процитировал вслух.
— Ильф и Петров. «Золотой телёнок». — Сурово глянув на него, прокомментировала его не менее образованная соратница. И продолжила: — «Под надписью помещалось пылающее эмалевое сердце, пробитое стрелой, что, конечно, должно было символизировать любовь евреев купеческого звания к господину приставу».