Читать «Мальчик по имени Хоуп» онлайн - страница 96

У меня текут слезы, и мне приходится слизывать их языком и притворяться, будто ничего не случилось. Но притворяться не получается: слезы текут, не переставая. Просто целые реки бегут по моему лицу.

– Я не могу заменить тебе папу. – Большой Дейв стирает мои слезы большим пальцем. – Но, сын, если хочешь, то я всегда тут.

Сын!

Большой Дейв назвал меня сыном.

Тихий ветер шелестит в деревьях, и зеленые листья осыпаются нам на головы. Большой Дейв встает и протягивает руку; лучик позднего солнца освещает волоски на его руке. Я тяну к нему пальцы. Мы касаемся друг друга, и его ладонь, мягкая, как теплый заварной крем, поднимает меня вверх. Когда я не мог разглядеть лица во сне, то думал, что рука принадлежит папе, но это было не так. Большой Дейв с улыбкой наклоняется ко мне.

Мама ждет нас на пороге. В одной руке у нее Фэйс, а в другой – Хоуп. Я разжимаю ладонь Большого Дейва и бегу к ней, попадая в четырехкратные объятия. Она склоняется ко мне и говорит, что ей очень жаль. И что если мне захочется поговорить, то я всегда могу к ней обратиться.

– Я так хотел, чтобы папа поговорил со мной, и теперь этого не случится никогда.

– Я понимаю. – Мама подталкивает меня в дом и укладывает близняшек. – Я уже говорила тебе, что он любил тебя, и до сих пор придерживаюсь такого мнения. Возможно, он не любил тебя так, как тебе бы хотелось, но это не значит, что любви не было. Я видела, как он держал тебя, и видела в его глазах любовь.

– А можно ли ее отключить? – Я вглядываюсь в мамино лицо, надеясь разглядеть там правду.

– Не думаю, что можно. Не по-настоящему. Не до конца.

Большой Дейв собирается уходить, но я его останавливаю:

– Пожалуйста, останься. Ты тоже часть семьи. – Он останавливается, подходит и садится рядом. – Мам, – я поворачиваю к ней лицо, – однажды, когда я сидел на ступеньках, папа прошептал мне: «Прощай». Но я-то с ним не попрощался, и мне очень, очень этого хочется.

– Я не уверена, можно ли нам на похороны. Будет немного странно, туда ведь придет его новая семья. Возможно, мы придумаем какой-нибудь другой способ с ним попрощаться. Ты можешь посадить дерево.

Я прикусываю губу:

– Нет, я думаю, у папы и так достаточно деревьев.

– Если не хочешь ничего сажать, можем пойти на пляж, и ты напишешь его имя на песке. Или назовешь в его честь звезду.

– Спасибо, но и запоминать папу как звезду мне тоже не хочется.

Большой Дейв встает с кресла и исчезает наверху. Я слышу, как он копошится в моей комнате, потом падает какой-то предмет, и Чарлз Скаллибоунс разражается лаем. Дверь комнаты хлопает, и шаги Большого Дейва грохочут, когда он спускается обратно.

– Вот, – говорит Большой Дейв. – Идеальный способ попрощаться.

Он протягивает мне коробку, и я киваю.

Я точно знаю, что он хочет сказать.

Двадцать восемь

Дорогой папа!

Я ведь могу называть тебя папой? Это звучит немножко странно, но звать тебя Малкольмом было бы еще более странно. Поэтому папа – так папа. Мама говорит, что ты навсегда останешься моим отцом, и только это имеет значение. Мы связаны узами крови, это тоже мама говорит. Я не могу избавиться от своей крови, если только меня не укусит вампир. Ничто не может поменять этого факта. Даже смерть, о которой ты знаешь больше меня, не поменяет того, что мы – отец и сын. Мама права. Как и обычно, но я ей этого не говорю.

Еще я знаю, что у тебя есть другой сын по имени Джереми. Мама сказала, что это ребенок Грудастой Бэбс от предыдущего брака. Я не ревную. Когда-то я ему завидовал. Но теперь я понимаю, как мне повезло, что ты был со мной целых семь лет. Ему досталось только четыре года, и, по-моему, это грустно.

Я все еще храню медвежонка, которого ты подарил мне, когда я потерялся. Несколько лет назад маме пришлось заново набить его, потому что я так сильно сжимал игрушку, что у нее лопнул живот. Там, где я плакал ему в лапы, остались пятна. Вот и все, что у меня осталось. Я буду беречь этого медведя. Я хотел рассказать тебе про него, потому что это важно.

А еще для меня важно понять, что же у нас пошло не так. У меня есть вопрос, и я собираюсь задать его Вселенной в надежде, что ты можешь меня услышать. Ты любил меня до самого конца? Мама говорит, что да. Я хочу ей верить, но как можно знать наверняка? Как я могу знать наверняка?

Пока что я решил верить, что каждый год ты подписывал мне открытки на день рождения, но не решался отправить, потому что чувствовал себя виноватым. Где-то в мире лежит стопка открыток с моим именем. Может, лет через пятьдесят кто-нибудь их найдет, и я обнаружу в почтовом ящике целую груду конвертов. Ты знал, что так иногда бывает? Я читал, что некоторые открытки доходили до адресатов аж через пятьдесят лет. Даже когда я буду древним дедом и весь облысею, все равно эти открытки будут для меня важнее всего в мире.

Мне грустно, и я попытался зарисовать каплю на листе, сделав из нее чудовище. По-моему, неплохо получилось. Недавно мне поставили пять с плюсом за рисование.

Папа, я не думаю, что ты плохой человек. Этого просто не может быть. Если сказать, что ты плохой, то получается, что и я тоже плохой. Потому что я часть тебя. Теперь я составлю список, потому что на оберточной бумаге писать нелегко и у меня разболелось запястье. Жаль, что нельзя напечатать его – надо писать от руки, иначе не сработает. Ладно, забудь. Вот список.

БОЛЬШОЙ СПИСОК ГРУСТНЫХ ВЕЩЕЙ

Ты не сказал мне, что умираешь. Жаль, что не сказал. Я хотел попрощаться. Это теперь ранит меня больше всего. Когда я делаю вид, что умираю, то зову всех в комнату и этим, знаешь, хрипловатым голосом сообщаю, как я люблю (или не люблю) каждого из них – в зависимости оттого, кто больше действовал мне на нервы в последнее время.

Очень важно говорить, что любишь кого-то. Тебе следовало сказать мне это хотя бы раз. Я собираюсь всем говорить, что люблю их. За исключением Грейс.

Она и так знает, что я нормально к ней отношусь, потому что присматриваю за ней. Я рассказал ей, как тогда, уже давно, увидел в переулке Стэна. Он стоял за «Бригадой Жарки», и язык у него был в горле у незнакомой девчонки. Я не сразу понял, что это он, но в итоге пушок над губой его выдал. Грейс была очень довольна, что я сообщил ей об этом, и сказала, что не так уж это и плохо – иметь брата, который может увидеть то, чего не видит она. Она дала мне два фунта за мои старания, и я потратил их на крем для Фэйс и Хоуп. О них я позже еще расскажу. Это было единственное, на что у меня хватило денег в магазине, и я подумал, что это подарок, который окупится. Так что, как видишь, я знаю разные способы сказать людям, что люблю их.

Ты начал другую жизнь с другими людьми, и это неплохо, но нельзя забывать старых. Ну, не в смысле стариков, но думаю, ты и так меня понял. Мы же живые люди, папа. Мы ждали, когда ты вернешься. Во всяком случае, я ждал. И от этого мне грустно.

СПИСОК СЧАСТЛИВЫХ ВЕЩЕЙ – ЕЩЕ БОЛЬШЕ

Мама счастлива. У нее есть Большой Дейв. Осенью они собираются пожениться. Думаю, он бы тебе понравился. Он руководит мастерской и может разобрать двигатель за считаные минуты, а вот с правописанием у него проблемы. Раньше Большой Дейв был женат на женщине по имени Катриона. Я думал, ее зовут Кэролайн, но это долгая история. Не буду тебя утомлять, потому что уверен, что у тебя и так полно дел. А планеты из рая видно? Однажды Большой Дейв купил мне планетарную модель, но Чарлз Скаллибоунс ее съел.

Гитара – одна из моих счастливых вещей. Я здорово играю на гитаре. Лучше всего у меня получается «Over the Rainbow». Я хотел сыграть для тебя на шоу нашего проекта «Природу уважает каждый», но ты ушел, так и не послушав. Закрой глаза и представь, как я играю. Мама недавно купила мне подарок. Она сказала, что это от тебя; поначалу я ее не понял. Оказалось, это серебряный медиатор с гравировкой, которая говорит ПАПА СЕЙЧАС ЗА РАДУГОЙ. Каждый раз, играя на гитаре, я пускаю мелодию по ветру и надеюсь, что ты ее услышишь. Каждый раз, когда я вижу радугу, я знаю, что ты там, за ней, похожий на синего зомби. Только пока я не могу тебя коснуться. Я начал учить новую песню. Она называется «Кэролайн». Думаю, она бы тебе тоже понравилась. Большой Дейв купил мне ноты. А еще я играю в группе. Пока что там состоим только мы с Кристофером, зато мы уже придумали название: «Порезы от бумаги». Мы выбрали его потому, что я и правда порезался листком, когда писал возможные варианты названия. Кто бы мог подумать, что бумага так опасна!

Я теперь хожу на тхэквондо. Ниндзя-Грейс занялась кикбоксингом. Но это нестрашно. Она бросила Стэна из-за того, что тот ей изменил, и теперь у нее новый парень по имени Тед, лучше его в мире нет. Это ее слова, не мои. Тед ничего, по крайней мере, у него нет волосатой верхней губы и прилипшей к губе другой девчонки. (Примечание: я попробовал называть ее Принцессой Грейс, как ты раньше делал, но она чуть мне руку не сломала, потому что мой пес съел ее балетные туфельки. Мне кажется, принцессы себя так не ведут!)

Кристофер – это мой новый сводный брат. Да, у меня есть брат! Знаю, звучит безумно, но вот так случилось. Он сын Большого Дейва, и мы с ним одного возраста. Мы даже в один класс ходим. У нас в прошлом были проблемы: поругались из-за девчонки, – но теперь все улажено, и мы лучшие друзья. Это именно он познакомил меня с тхэквондо, и теперь я просто фанат. Кристофер тоже играет на гитаре, как и я, но не так круто. Грейс говорит, это не важно, потому что он гораздо красивее меня, а ведь именно это и ценится в рок-группах. Наверно, Ниндзе-Грейс на кикбоксинге сильно заехали по голове, потому что она мелет какую-то чушь.

А еще у меня есть две сестры. Они близняшки, и их зовут Фэйс и Хоуп. Пока что они живые машины по выработке какашек. Не знаю, чем там их кормит мама кроме молока, но содержимое их подгузников пахнет, как самая ужасная мусорная свалка в мире. Представь себе тухлые яйца на листьях капусты на сыре с плесенью… Вот, да, примерно так. Но на самом деле они ничего, миленькие, насколько миленькими могут быть девчонки.

В школе у меня все хорошо и с учебой, и с друзьями. Кстати, мы все еще дружим с Джозефин Бистер. Она совсем помешалась на религиозных штуках. Когда-то давно она отдала мне медаль святого Гавриила из монастыря Святой Девы Скорбей и сказала, чтобы я написал список из десяти вещей, которых мне хочется больше всего на свете. Мол, с помощью святого Гавриила одно из этих желаний должно исполниться. Одно желание, которое исцелит меня и избавит от скорбей. Я хранил у себя медаль несколько месяцев, и одно желание отпадало за другим, пока не осталось только одно, последнее. Десятое. Поначалу я думал, что и его надо вычеркнуть, но потом понял, что нет. Недавно я вернул медаль Джо, и она ее взяла. Честно говоря, я не уверен, то ли святой Гавриил меня исцелил, то ли я исцелился сам. Все, что я знаю, – это то, что я долго-долго думал, что у меня неидеальная семья, а потом понял, что это не важно. Важно, что для меня она самая лучшая.

И я счастлив.

Вот и все.

Твой любящий сын,

Дэн.