Читать «Мегрэ у коронера» онлайн - страница 26
Жорж Сименон
Разные страны во многом не похожи. Но во многом одинаковы.
Нищета — вот что, наверно, больше всего отличает их друг от друга.
Мегрэ была отлично знакома нищета бедных парижских кварталов, крохотных бистро у Итальянской заставы и Сэнт-Уэна, неряшливая нищета окраин, стыдливая — Монмартра или Пер-Лашеза. Знал он дошедших до крайности бродяг, ночующих на набережных, обитателей ночлежек на площади Мобер и ночлежек Армии спасения.
Эта нищета была ему понятна; можно понять, с чего она началась, и проследить, как углублялась.
Но тут — подозревал Мегрэ — нищета не ходит в лохмотьях, она чисто вымыта; это нищета с собственной ванной и потому кажется куда более жестокой, беспощадной, безысходной.
Мегрэ наконец-то добрался до «Пингвина» и взгромоздился на табурет. Бармен узнал его и, вспомнив, что он пил вчера, дружески полуспросил-полупрелрожил:
— «Манхеттен»?
Мегрэ кивнул. Ему было все равно. Недавно пробило восемь.
Вечер только начинался, но человек двадцать уже утоляли за стойкой первую жажду; в некоторых кабинках были заняты столики.
В зале прислуживала молоденькая девушка в брюках и белой блузке. Вчера Мегрэ ее не видел. Он проследил за нею взглядом. При каждом шаге ее бедра обрисовывались под тонким черным габардином брюк.
Обслужив клиента, она бросила пятицентовую монету в музыкальный автомат, и на ее лице сразу же появилось сентиментальное выражение. Отойдя в угол и облокотясь на стойку, она с мечтательным видом слушала музыку.
Здесь нет кафе на открытом воздухе, где можно выпить аперитив, глазея при свете заходящего солнца на прохожих и вдыхая аромат цветущих каштанов.
В Америке пьют, но пьют, укрывшись в барах, недоступных постороннему взгляду, словно удовлетворяют нечистую страсть.
Не потому ли здесь пьют так много?
Машинист поезда давал показания последним. Это был человек средних лет, хорошо одетый, и Мегрэ сперва принял его за судейского чиновника.
— Когда я заметил тело, останавливать поезд было уже поздно: я вел состав из шестидесяти восьми груженых вагонов.
Шестьдесят восемь вагонов-рефрижераторов из Мексики с фруктами и овощами. Плоды везут сюда из всех стран мира. Ежедневно в гаванях швартуются сотни кораблей-фруктовозов.
У американцев есть все.
— Было уже светло? — спросил атторней.
— Начало светать. Она лежала на путях.
Принесли классную доску. Машинист мелом начертил две линии — рельсы — и между ними изобразил нечто вроде куклы.
— Здесь голова.
Бесси лежала между рельсами, не касаясь их.
— Она лежала на спине, подогнув колени, как тут нарисовано. Это рука. А это — другая, которую отрезало.
Мегрэ смотрел сзади на пятерых сержантов, главным образом, на Уорда, который, видимо, был влюблен в Бесси. Вполне возможно, он или кто-нибудь из его приятелей в ту ночь занимался с нею любовью.
— Тело протащило футов девяносто.
— До того как поезд наехал на Бесси, у вас было время определить, жива она или нет?
— Затрудняюсь сказать, сэр.
— А у вас не создалось впечатление, что руки у нее связаны?
— Нет, сэр. Руки у нее, как видно из рисунка, были сложены на животе.