Читать «Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых» онлайн - страница 344

И мгновенный ответ на мой вопрос о ее осведомленности в моей книжной продукции:

— Исторические детективы, прежде всего! Как на ходу изрекаемые пророчества точно ложились на угадываемый ход истории. Особая пикантность чтения их — читать, накладывая историческую линейку: когда написано, что было уже тогда известно и что сталось потом.

— Если Вы читали мои (в смысле написания) «Семейные тайны», то да — этот исторический детектив про современность сбылся. Увы.

— Я имею в виду Андропов, Горбачев, Ельцин и пр. прежде всего.

— Ну да, наши с Леной Клепиковой политические триллеры, благодаря им мы держались на плаву. До сих пор еще не проели и не пропутешествовали сказочные те гонорары. Все эти книжки про Андропова и прочих кремлевских резидентов выходили сначала по-английски, потом на других языках, а в новую (теперь ужé старую) эпоху по-русски.

— Я все уже по-русски читала. И «с линейкой» (исторической). Все равно как читать об Иване Грозном времен Избранной рады с некоторыми неожиданными (и неожиданно сбывшимися) пророчествами.

— Историк пророчествует назад. Не Пастернак и не Гегель, а Шлегель, один из братьев, какой не упомню.

— А вот какой-то у вас был роман или я путаю: роман с литературным таким названием, где из главных героев Бродский и Кушнир? Года примерно 1990? Похоже на «Роман с памятью», но другое. Вроде б там еще и Марамзин был, и Довлатов… Что-то сегодня мой роман с памятью не задался frown emoticon.

— София, не притворствуйте! У Вас дивная, энциклопедическая память, а путаете Вы понарошку, для правдоподобия. Была такая пьеса про Шоу «Милый лжец». Меняем гендер: милая лгунья.

— Ладно. Признаюсь. Для оживления памяти кинулась к списку ваших (с Еленой и без) трудов — и НЕ нашла! (чего искала)

— Изначально «Роман с эпиграфами» (нью-йоркское и питерское тиснения), но «Захаров» в Москве издал под названием «Три еврея» (понятно, кто третий?) — горемычная питерская исповедь, написанная в России в 1975 году за три месяца. «РИПОЛ» переиздал «Трех евреев» в моем однотомнике со скромным названием «Два шедевра об Иосифе Бродском», а дюжина глав из него вошла в последний мой томище «Иосиф Бродский. Апофеоз одиночества» — второй в авторском сериале после «Довлатова», а к концу года выйдут еще «Не только Евтушенко» и «Высоцкий и другие».

«РИПОЛ» продлил мое литературное существование — бабье лето, Indian summer, лебединые песни — одна за другой. Пир во время чумы? Мой предсмертный реванш за тощие годы, когда я весь ушел в мир американской журналистики, «Роман с эпиграфами» полтора десятилетия лежал в столе невостребованным, а до России дошел и вовсе четверть века спустя после его написания, обернувшись «Тремя евреями»? Убитая книга, зато потом восстала из пепла, что та птичка-мазохистка с высоким болевым порогом.

— ВОООТ!!!!! Именно это название и есть! Вот вытащенный Вами утопленник, сплавившийся по волнам моей памяти. Значит, название просто дезинтегрировалось?

«Роман с эпиграфами» превратился в «Трех евреев».

— А «Роман с памятью» — это подзаголовок «Записок скорпиона».